- Итак, мистер Поттер, давайте начнем наше интервью. - Давайте, давайте, я едва сдерживаю себя от того, чтобы начать отвечать до того, как вы успеете задать вопрос. - Ээ… хорошо… В небольшой комнате, освященной тремя большими стрельчатыми окнами, на простой больничной кровати лежал мальчик в пижаме и плотоядно смотрел на удивленного и слегка испуганного репортера – девушку лет двадцати пяти. Казалось, еще чуть-чуть, и мальчик начнет подпрыгивать от нетерпения, а репортер никак не могла собраться с мыслями и начать интервью. - Послушайте, вы что, вчера перо в руки взяли? Вы репортер или студентка, которая вместо того, чтобы готовиться к экзамену, всю ночь целовалась с рыжим болваном, а теперь не знает, что ответить на вопрос экзаменатора? Репортер широко отрытыми глазами, в которых легко читался ужас, уставилась на мальчика. - Задавайте свои вопросы, у меня мало времени, - раздраженно сказал подросток, выглядевший точь-в-точь как Гарри Поттер. - Да, извините. Просто я… эм… хорошо, мистер Поттер, как вы себя чувствуете теперь, когда война закончилась? - Это что, ваш вопрос? – разочарованно спросил юноша на кровати. - Ну да… - Нет, так не пойдет. Посидите, подумайте, уверен, вы сможете придумать что-нибудь глупее. - Простите? - Как, по-вашему, я себя чувствую? Уже декабрь, а со мной не произошло ничего из ряда вон выходящего. Никто не напал на меня, меня не уволокло в лес какое-нибудь паукообразное чудище, никто не вторгался в мой мозг, я не шокировал общественность никаким новым умением, которым обычно обладают темные маги, я даже не падал с метлы! Мне скучно, - жалостливо добавил черноволосый юноша и обиженно надул губки. - В самом деле?... - Конечно. Я привык быть в центре внимания, а теперь – всё, чего я добился, это недельное пребывание в лазарете в компании с подружкой-занудой и слизеринским «принцем», - мальчик кивнул в сторону ширмы, отделяющей часть комнаты. - Подружкой-за…ээ, замечательно, что вы начали эту тему. Давайте поговорим о ваших друзьях. - Давайте. Прекрасная тема. Мне есть, что о них сказать. Репортера снова передернуло от кровожадного взгляда Мальчика-который-выжил, но она дала себе обещание не обращать внимание на странности юного героя – ему столько пришлось пережить… - Итак, начнем с мистера Уизли… - Кретин. - Простите? - Я сказал, что он кретин. Абсолютный болван. Не может сварить ни одного зелья. - Зелья? Вы питаете особый интерес к зельям? - О да! Даже не смотря на то, что я сам в них – полный идиот, я считаю зелья очень интересным предметом. Конечно, в основном благодаря моему преподавателю. - Извините, мистер Поттер, но, если я не путаю, зелья у вас ведет профессор Снейп… - репортер недоверчиво сощурилась. - Совершенно верно! – подтвердил юноша, кивнув головой. Поправив подушку, он горячо заявил: - Он мой самый любимый учитель. Что вы так смотрите на меня? Думаете, если я гриффиндорский выскочка, то не способен оценить тонкости ума истинного слизеринца? Нет, конечно, я не могу, я слишком недалек для этого, но есть люди, которые открыли мне глаза. Знаете… - вдруг лицо Гарри Поттера озарилось, и он вдохновенно продолжил, - Я прозрел. Да-да, я понял, что самые умные, самые достойные люди учатся в Слизерине. Взять хотя бы моего хорошего приятеля Драко Малфоя. - Вы дружите с Драко Малфоем? - О да. Раньше я не замечал, какой он прекрасный человек, но теперь… Конечно, мне бывает неприятно ощущать его превосходство надо мной, но что поделаешь? Кто-то рождается наглым заносчивым ничего из себя не представляющим типом – точь-в-точь папаша, а кто-то действительно сильным, сообразительным человеком. - Вы, должно быть, сильно переживаете из-за того, что у вас нет родителей. - Нет, тупоголовое создание, я каждый день съедаю по пирожному, в знак своей радости, - на этот раз он ответил язвительно и раздраженно. Девушка слегка отшатнулась из-за такой резкой перемены тона. - Из-извините. Я не хотела вас задеть. - Но задели, - юноша сложил руки на груди и демонстративно отвернулся. - Давайте поговорим о вашей личной жизни. Как у вас обстоят дела на личном фронте? Взгляд зеленых глаз заставил репортера нервно сглотнуть. - Дела на личном фронте… - задумчиво повторил юноша на кровати и замолчал. Затем он, всё же, снизошел до ответа: - В этом году, прошедшим летом, мне исполнилось семнадцать… - Разве не восемнадцать? – встряла репортер. - Не смейте меня перебивать! Девушка вздрогнула – Гарри Поттер, конечно, возмужал, но кричать на неё голосом профессора Снейпа… удивительно, что природа делает с голосовыми связками молодых людей в пубертатный период. - Так вот, как я сказал, семнадцать лет... тот год, что я жил с родителями для меня особенный, и я, кхм, не считаю его, когда называю свой возраст. И, как вы сами понимаете, я успел исследовать свое тело. Знаете… я люблю трогать себя. Репортер закашлялась. - Да, особенно в общественных местах. Вероятно, отсутствие любящих меня людей в раннем детстве, постоянная ответственность в более взрослом возрасте, нездоровая дружба с Уизли, всё это наложило свой отпечаток и вызвало какие-то отклонения в моем сексуальном развитии. И вот теперь, каждый раз, когда я оказываюсь в общественном месте, я стараюсь прикоснуться к себе… там. Ну, вы понимаете. На лице девушки-репортера была написан ужас, смешанный с недоверием и нежеланием отвечать на вопрос. - Я в этом уже не уверена, - пролепетала она. - Ох, ну до чего же непонятливая пошла молодежь. Вы намеки совсем не понимаете, или просто надеетесь, что я не только расскажу, но и покажу? Так я могу… Но когда юноша стал стаскивать с себя простыню, девушка вскочила, чуть не сбив самопишущее перо, и быстро затараторила: - Нет-нет, я совсем не то имела в виду, я просто… Простите, но, может быть, вы расскажете что-нибудь, что будет… более интересно читателям? На несколько секунд комната погрузилась в тишину. - Я и сейчас себя трогаю, - сообщил юноша на кровати, пряча руки под простынёй. Репортер издала гортанный звук. - Ладно, я готов рассказать вам о своей личной жизни, - снисходительно сказал мальчик. Девушка села обратно на стул и сложила ручки на коленях. От её внимания не укрылась злорадная улыбка Гарри Поттера и его взгляд исподтишка. - Итак у вас есть сердечная привязанность? - Да. - Расскажите о ней. - Ну… я немного смущаюсь, - в голосе мальчика не было и капли смущения, - В общем, он намного старше меня, но у нас довольно близкие отношения. - П-простите, вы сказали «он»? – почти прошептала репортер. - Рад, что вы не страдаете проблемами со слухом. Итак, как я сказал, у нас очень близкие отношения, но не настолько, насколько мне бы хотелось. Видите ли, он женат. На мгновения на лице Гарри Поттера появилось задумчивое выражение. Затем он едва заметно вздохнул и сказал: - Мне кажется, он не разделяет моих… пристрастий, если вы понимаете, о чем я. Не получив в ответ даже легкого кивка, юноша продолжил. - Но муки безответной любви – ничто по сравнению с тем, с какими людьми мне приходится общаться ежедневно. Вот мы еще не обсудили Грейнджер… Гермиону. А мне очень многое хотелось бы о ней сказать. - Внимательно вас слушаю. - Я не стану сейчас упоминать о её зазнайстве, её постоянном стремлении руководить, её вечно не расчесанных волосах. Нет. Я бы хотел сказать о её маниакальном желании врать. Она врет всем и всегда. Любое её слово нужно проверять и перепроверять, но она всё равно может легко обвести вас вокруг пальца. Та еще штучка. Вот буквально на днях застал её... Юноша неожиданно замер и взглянул на репортера серьезным взглядом. - Так, кажется, мне пора остановиться. Помолчав мгновение, он добавил: - Ответьте только на один вопрос: кому хватило ума послать брать интервью у Великого Гарри Поттера, вам? Вы же репортер без году неделя. - Я… - в глазах девушки стояли слезы, - Мне дали шанс. Ваше интервью благотворительное, и… редактор решил, что это не будет сложно. - Благотворительное? – кажется, юноша на кровати удивился. Девушка кивнула, утирая слезы. Минуту в комнате стояла тишина. - Ладно, давайте начнем с начала, - проронил Спаситель магического мира, - Только поживее.
***
Я помню себя примерно с трех лет. По крайней мере, первые воспоминания относятся именно к этому возрасту, поэтому я не знаю, комфортно ли я себя чувствовала в возрасте одного года. Но могу со всей ответственностью заявить, что взрослой Гермионе быть размером с плюшевого медведя не доставляет никакой радости. А когда при этом на ней висит ответственность за двух таких же коротышек, как она, но только без соответствующего уровня умственного и эмоционального развития, её жизнь превращается в ад. Начну с того, что на этих маленьких слабеньких ножках колесом совершенно невозможно ходить. Удивительно, что у детей вообще появляется желание передвигаться на своих двух, а не проводить всё время в коляске. Но чувство беспомощности, которое возникает у тебя, когда ты пытаешься достать что-то со стола или забраться на кровать не идет с этим ни в какое сравнение. И я молчу о том, что Драко успешно поколотил меня за то, что я пыталась помешать ему уползти в ванную. А Гарри в это время сидел на кровати и заливался смехом. Ему, очевидно, казалось, что мы с Драко так играем. Ох, как мне хотелось добраться до этого хохочущего карапуза и как следует наподдать! Но всему «хорошему» приходит конец. Признаюсь, никогда в жизни я не была так рада видеть профессора Снейпа, и даже Гарри, в чьем обличии был профессор. - Наконец! Как всё прошло, сэр? – не без радости в голосе спросила я. - Приемлемо. С этими словами профессор Снейп подошел ко мне, взял на руки и куда-то понес. - Ай, что вы делаете? – возмущенно закричала я. - Сейчас закончится действие зелья. Думаю, ни мне, ни вам не хотелось бы, чтобы это произошло на моих глазах. И не забудьте снять ползунки, иначе вам придется пережить несколько неприятных моментов. Когда он, наконец, посадил меня на холодный кафельный пол, я поняла, что меня принесли в ванную. «Несколько неприятных моментов», - мысленно передразнила я профессора. Да за последние несколько дней я пережила их столько, что никакие ползунки не… Вдруг я начала стремительно увеличиваться. Ползунки, которые я успела надеть, пока не было профессора, начали неприятно, а затем и откровенно больно давить на мое тело, а затем просто-напросто треснули по швам. Хорошо, это было достаточно неприятно. Но вот я снова оказалась в своем теле, и быстро надев белый махровый халат, висевший на крючке у зеркала, вышла в комнату к мальчикам и профессору Снейпу. Последний был все еще в облике Гарри, но мы оба знали, что осталось лишь несколько секунд до того, как он вернет себе прежний облик. - Удивительно, но вы способны сделать сердитым даже лицо Гарри, - вдруг сказала я и тут же поругала себя за несдержанность. Зеленые глаза послали мне раздраженный взгляд. - Вы можете не волноваться, мисс Грейнджер, и говорить всё, что вздумается. Когда это закончится, вам и так будет несладко. Несколько неосторожных фраз сверх того, что вы уже наделали, совершенно не изменят вашей судьбы. Я нервно сглотнула, а лицо Гарри внезапно исказила гримаса боли, и он начал быстро превращаться в профессора Снейпа. Удивительно, но он не издал ни одного звука, не смотря на то, что процедура была крайне неприятной, и довольно болезненной. Удовлетворенно окинув комнату с высоты своего роста, профессор развернулся к двери и уже намеревался выйти, когда я крикнула ему вдогонку: - Но расскажите же про интервью, сэр! Он замер, и, не оборачиваясь, ответил: - Всё прочтете в газете. Затем всё же обернулся и улыбнулся самой ужасной, мерзкой и злобной улыбкой из всех мною виденных. Я едва сдержала себя от того, чтобы кинуть в профессора чем-нибудь тяжелым, и только когда за ним закрылась дверь, я позволила своей злости выплеснуться наружу. Издав крик раненного пеликана, я со всей силы ударила кулаком по стене, что вызвало еще один крик. - Ай, - сочувственно сказал Драко, - Бо-бо. В небесно голубых глазах читалось искреннее сопереживание, а по щеке Гарри покатилась слеза. От этой картины злость моментально прошла и я вспомнила, что пора кормить этих шалопаев.
*** Удивительно, как быстро дети располагают к себе. Спустя неделю после происшествия с интервью (которое в результате оказалось вполне сносным, что вызвало мое крайнее недоумение), мы с мальчиками стали закадычными друзьями, а хлопоты по уходу за ними из непосильной задачи превратились в простые каждодневные хлопоты. Я научилась соблюдать режим, понимать почти всё, что мальчики говорили мне, да еще и делать свои собственные дела во время их тихого часа или после отбоя. Да даже когда они просто тихонько играли в манеже, который я соорудила для них, я могла расслабленно откинуться в кресле и почитать какую-нибудь интересную книгу. Профессор Снейп нас не беспокоил, а вот профессор МакГонагалл заходила частенько. Рон и Джинни еще не вернулись, поэтому директор и малыши были единственными людьми, с которыми я общалась. Но вот очередным утром я проснулась от того, что кто-то хныкал: - Мама, мама, де мама? Я села на кровати и прислушалась. Из кроватки Драко доносился жалобный плач. Я подошла к нему и едва удержала себя от того, чтобы удивленно вскрикнуть. Ребенок, лежащий в кроватке был почти в два раза больше, чем Драко сутки назад. Распашонка была ему определенно мала, и, должно быть, ему было в ней очень неуютно. Увидев меня, он жалобно позвал маму, и я принялась успокаивать его, говоря, что мама скоро придет. Драко не верил и продолжал хныкать. Я испугалась, что он разбудит Гарри, и взяла белобрысого малыша на руки. Он обнял меня за шею и уткнулся личиком в плечо. Покачивая мальчика и шепча ему успокаивающие слова, я подошла к кровати с Гарри, чтобы взглянуть на изменения, произошедшие с ним, и к своему удивлению встретилась со спокойным взглядом зеленых глаз. Гарри не спал, но тихонько лежал на спине и смотрел на меня, словно боясь проронить хотя бы звук. - Привет, маленький, - поздоровалась я ласково, и глаза Гарри удивленно расширились. - Мама? – спросил он сонным голосом. - Эм, нет. Я Гермиона. - Миона, - прошептал мальчик, и Драко повторил за ним. Я вздохнула. Я совершенно не представляла, сколько могло быть мальчикам сейчас – два, три, четыре, или, может быть, пять? Для двух лет, пожалуй, они слишком сильно изменились, но остальные варианты отмести так же легко я не могла. Позже, когда я покормила ребят детской кашкой, которая осталась с прошлых дней, я спросила их, сколько им лет. Драко уверенно показал сначала три, а затем четыре пальца. Гарри же, взглянув на друга по несчастью, поднял обе ручки и показал мне десять. Я потрепала его по голове и попыталась научить правильно показывать свой возраст. - А я наю потомусто меня няня усила, усила. И усила как нана, - захлебываясь от переполнявших эмоций, сообщил Драко. - Серьезно? А как сказать, сколько тебе лет? - Восимь? Я отрицательно покачала головой. - Двадцать писят сто три! - А я могу вот так, - вмешался в нашу интеллектуальную беседу Гарри, встал и начал кружиться по комнате. Около минуты мы с Драко как завороженные наблюдали за крутящимся ребенком, но потом у меня закружилась голова. - Гарри, хватит, - попросила я, но это было совершенно бессмысленно – он продолжал вращаться вокруг своей оси со счастливой улыбкой на губах. - Ну хорошо, - я повернулась к Драко, - Смотри, вот столько, - я показала три пальца, - это три. А вот это четыре. Драко внимательно посмотрел на мои пальцы, задумчиво склонил белокурую голову на бок и с серьезным выражением лица спросил: - Ну и сто? - Ну, ты же хочешь уметь говорить, сколько тебе лет? - Ну и сто? - Вот я тебе и объясняю, как надо. - Ну и сто? - Ну и всё, - сердито сказала я. - Ну и сто? Я посмотрела на сосредоточенное лицо Драко, задаваясь вопросом, издевается ли он надо мной, или действительно не понимает. - Ты издеваешься, - сказала я. - Ну и сто? «Он просто ребенок, просто ребенок,» - сказала я себе. - Гарри, а ты… - я обернулась, но комната оказалась пуста, а Гарри куда-то исчез. - Господи, ну почему он всегда куда-то девается? – простонала я. В этот момент в комнату постучали. - Войдите! – крикнула я раздосадованно. Это оказался профессор Снейп. Поздоровавшись с ним, я принялась заглядывать под кровати в поисках Гарри. - Вы что, опять потеряли детей? – с долей удивления спросил профессор. - Не опять потеряла, - ответила я, заглядывая за тумбочку, - а мы… просто играем в прятки. - Ясно. И давно вы ищете? - Только начала. Последите пока за Драко пожалуйста, сэр. - За Драко? – спросил профессор, - Вы действительно предполагаете, что я ввяжусь в вашу игру и начну его искать? - Зачем? – раздраженно спросила я, выползая из-под кресла, - Вон же о…о, черт! Я вцепилась руками в волосы. - Они снова выросли! И расползаются по комнате как тараканы. Я на мгновение повернулась к Драко, а Гарри уже пропал, а потом вошли вы, и исчез Драко. - Избавьте меня от вашего нытья. В любом случае, они не могли далеко уйти. - Господи, вы ничего не знаете о детях! – истерично выкрикнула я.
Спустя час мы с профессором обшарили всю мою комнату. К моему стыду, он нашел под матрасом номер Ведьмополитена, и не преминул поиздеваться надо мной по этому поводу. - «Как найти правильного сексуального партнера?». И что же, мисс Грейнджер, журнал оказался для вас полезным? – язвительно спросил он. - Я взяла его у Парвати ради рецепта средства для волос! – обиженно ответила я, - Я собираюсь сварить его, когда будет время. - Естественно, - ответил профессор тоном, дающим понять, что он не поверил ни одному моему слову. Внезапно, мне показалось, что я услышала хихиканье. Профессор замер, словно пантера на охоте, и я поняла, что мимо его внимания также не ускользнул этот звук. Несколько секунд тишины, и мы услышали едва различимый детский лепет. - Такое ощущение, что пропали заглушающие чары, и теперь мы можем слышать их, - сказала я. - Вероятно, так и есть, - ответил профессор, тихо двигаясь по комнате. - Удивительно, как им это удалось. Вдруг более отчетливое хихиканье заставило нас с профессором одновременно поднять головы наверх. Я онемела от удивления: там, словно приклеенные спиной к потолку, висели довольные Драко и Гарри. Профессор, очевидно, на какое-то мгновение, тоже потерял дар речи, но внезапно он громко рявкнул: - Вниз! Быстро! И Гарри с Драко, испугавшись, полетели вниз. Всё происходило как в замедленной съемке. Ужас сковал меня, и я не могла ничего сделать, но профессор не растерялся, и молниеносным движением достав палочку, направил её на детей. Уже у самого пола падение мальчиков прекратилось и они плавно опустились на ковер. Уж не знаю, кто был более испуган, я, или Драко с Гарри, но пару минут мы все приходили в себя. - Всё-таки, они здорово обвели нас вокруг пальца, - заметила я. - Не говорите об этом с таким восторгом, иначе они начнут проделывать с вами подобные шутки постоянно, - приказал профессор, подходя к мальчикам и пихая им под нос бутылочки с каким-то зельем. - Они все-таки дети. Сейчас им удалось обмануть меня, но теперь я буду готова. - Не обольщайтесь. Детская неконтролируемая магия только называется неконтролируемой, потому что иногда действительно происходит не зависимо от желания ребенка. Но иногда эти монстры могут вытворить такое, что вам и не снилось, и сделают они это совершенно намеренно. Когда Драко был ребенком, у него был пять нянек, и те не всегда могли за ним уследить. Я испуганно открыла рот. - Как же я справлюсь с ними двумя одна? - Меня это не касается, - бросил профессор, заставив обоих мальчиков выпить зелье. Ничего не произошло, но профессор Снейп, кажется, обрадовался. - Есть прогресс, сэр? - А это не касается вас. - Но как же… Но зельевар уже покинул комнату, оставив меня без ответов на вопросы, с двумя маленькими головорезами наедине. - Хорошо. Начнем с того, что в этой комнате действуют определенные правила. Правило номер один – никакой магии…
