Вокруг знакомые лица, одни и те же люди изо дня в день, из года в год. Как же много должен являть собой человек, чтобы представлять интерес для окружающих даже после многих лет знакомства! И что же должно быть в человеке, чтобы вызывать в тебе сумасшедшие чувства, когда кажется, ты понял его и разгадал, и знаешь, чего ожидать? А чувства – они как маленькие дети, такие же искренние и непослушные. Голос разума может заставить их вести себя тихо, разговаривать шепотом и пугливо озираться вокруг. Но разум – насколько он силен и могуществен, настолько же слаб перед чувствами. Я всегда знала, что мой разум – мое оружие, мой верный помощник и друг, мой спаситель и судья, это то, что всегда будет в моем распоряжении, даже если не останется ничего больше. Но так всегда случается с порождениями разума, со знаниями такого рода – они вдруг оказываются хрупкими ледяными скульптурами, которые тают под жаром эмоций, рушатся под давлением чувств. И они НЕПОНЯТНЫ. Их нельзя исследовать, найти рациональное объяснение, невозможно подчинить или найти способ избавиться. За окном непроглядная тьма, а я вижу там, за стеклом, лицо профессора Снейпа. Он смотрит на меня недовольно и почему-то осуждающе. Мне неудобно сидеть на узком подоконнике, на твердых холодных камнях, но я не могу оторваться от этих черных глаз. Может быть, он мог бы объяснить мне, почему все так сложно, почему я не могу разобраться в себе, почему не могу установить диктатуру разума в собственном внутреннем мире, и, наконец, как заставить себя относиться ко всему безразлично? Но нет. Профессор умен, но чувства – и не его стезя. Откуда мне это знать? Но разве это не ясно по тому, как он ведет себя, как так же, как и я, не справляется с собственными эмоциями? Кажется, для него их в последнее время слишком много. Он похож на котел с зельем, в который я всё продолжаю и продолжаю добавлять ингредиенты, тогда как он давно полон и зелье выплескивается наружу. Неудивительно, что я получаю ожоги. Новая попытка проанализировать себя не приводит ни к чему. Если бы я смотрела на себя со стороны, то приняла бы эту неспособность за нежелание. Что-то слишком опасное и неправильное виделось бы мне в глубине собственной души. Но я не склонна к такому самокопательству, поэтому решаю оставить всё, как есть. Кто-то назовет это слабостью? Пускай. А я назову это разумным решением. Уткнувшись лбом в холодное стекло, я продолжала всматриваться в темноту за окном. Мысли расплавлялись, в голове звучала старая, давно забытая мелодия, а где-то вдалеке, за Запретным лесом, небо медленно становилось светлее. Забрезжил рассвет. Удивительные чувства вызывает созерцание рождения нового дня – ночь, которая казалась непобедимой, черной и густой, как старые чернила, вдруг с такой легкостью сдается перед кажущейся хрупкой силой утра, складывает свое оружие, забирая страхи и вымыслы, и медленно отходит. Зарозовел восток, и я отчетливо увидела Гелиоса в его колеснице. Он был прекрасен, и я любовалась им сквозь запотевшее окно, находясь где-то на грани между сном и явью. Чувство светлой тоски и печальной радости было нарушено звоном будильника. Я едва не упала с подоконника, когда этот ужасный звук разорвал тишину. Направив на нарушителя спокойствия волшебную палочку, я заставила его замолчать. Затем потерла глаза и удивленно уставилась в окно – на улице было всё еще темно. Удивительно – мне приснился рассвет. И каким реальным он казался! Тут же на ум пришло воспоминание из далеких времен. Однажды я пролистывала одну из книг по Предсказаниям, и, признаюсь честно, с некоторым любопытством прочитала несколько страниц о толковании снов. «Если вам приснился рассвет, - говорилось там, - это означает Начало Понимания, Просветление, Новое Начало». Сонникам я не доверяла, но Новое Начало – это именно то, в чем я нуждалась. Не торопясь умывшись и одевшись, я подошла к кроваткам Драко и Гарри, чтобы посмотреть на спящих ангелочков, но к некоторому удивлению обнаружила там двух подростков. Оба спали, неудобно скрючившись, поскольку кроватки были им малы. Одежда на них порвалась, и я поспешила укрыть их пледами. Затем, было решено их разбудить. Драко подскочил, стоило мне дотронуться до его теплого плеча. Он уставился на меня бешенным взглядом и несколько секунд не шевелился. - Всё в порядке, Драко, - произнесла я успокаивающим ласковым голосом, - Ты в Хогвартсе. Произошел инцидент с зельем, и ты превратился в ребенка. Четыре недели я заботилась о тебе и Гарри, который также пострадал, и теперь ты, кажется, вернулся в свой прежний возраст. Возможно, действие зелья, которое вылилось на вас, закончилось. Ты помнишь, что произошло? Драко медленно пожал плечами. - Сколько тебе лет, Драко? – спросила я. - Пятнадцать. Стараясь не демонстрировать испытанное разочарование, я сказала: - Что ж, значит, вы просто снова повзрослели. Что ты помнишь, Драко? - Я не знаю, - ответил он неуверенно, - Мне кажется… почему ТЫ за нами… присматривала? – спросил он через мгновение со знакомыми надменными нотками в голосе. - Потому что профессор Снейп и профессор МакГонагалл сочли меня главной виновницей, надо думать. - Я тоже не испытывал огромного удовольствия жить с тобой в одной комнате столько времени, - ответил он, сложив руки на груди. Я уперла руки в боки. - Надеюсь, ты недолго пробудешь в этом возрасте. Кажется, в пятнадцать ты был совсем несносным. Так что же ты помнишь, ответь, наконец? Блондин некоторое время смотрел на меня оценивающе, затем его плечи опустились, словно он сдался: - Я помню как мы с Поттером были у тебя дома, кажется, виделись там с Уизли. И Снейп там тоже был. А, и твой отец! Он рассказывал про то, как работают часы. Я едва заметно улыбнулась. Вспомнив о моем папе, Драко заговорил более искренне, без этой его глупой заносчивости. - Помню, как мы с Поттером жили здесь, но почти не помню, что мы делали. А! Он превратился в рыбу, - сказав это, блондин рассмеялся, но вспомнив о моем присутствии, снова стал серьезен, - Еще мы… о, хотя, это неважно… Щеки Драко внезапно порозовели. - Что? – настороженно спросила я. - Неважно, я же сказал. Еще я помню, как мы ходили в Запретный лес, и потом Снейп спас нас от дендрапента. Помню, как мы играли со стулом, представляя, что это собака и… - Стоп, - резко сказала я. Драко вопросительно взглянул на меня. - Снейп спас вас? Драко кивнул. - СНЕЙП? – повторила я громче, и Гарри в соседней кроватке недовольно заворочался. Драко скорчил рожицу, которая, вероятно, означала раздражение. - Профессор Снейп? – переспросила я, все еще не доверяя собственным ушам. - Грейнджер, ты что – тупая? Я же сказал - Снейп, - ответил Драко, недовольно вздыхая, - Профессор Снейп, мой декан, Мастер Зелий. Я сделала несколько шагов назад, чтобы наткнуться на свою кровать и сесть на неё, глядя в пространство. - Но я думала это Рон, Джинни и Тонкс нашли вас. - Нет. Мы с Поттером забрели черт знает куда и не могли найти дорогу к Хогвартсу. Мы еле убежали от каких-то огромных сороконожек, как тут же наткнулись на гигантскую псину с десятью головами. Она почти заметила нас, но вдруг что-то её отвлекло, и она убежала. Тогда мы решили, что надо забраться на дерево и с верхушки можно будет увидеть огни школы. И как только мы попытались сделать это, как с дерева начали сползать эти твари. Я раньше не встречал их, но не думал, что они такие огромные. Вообще-то, я читал, что дендрапенты это небольшие животные, чуть больше метра длинной, похожие на змей с двумя головами и небольшими лапками с острыми когтями, которые помогают им карабкаться по деревьям. Якобы совершенно безобидные, если их не беспокоить. Но, тролль меня раздери, если они действительно такие «милые». Штук двадцать этих уродов окружили нас. Глазели на нас своими красными глазищами – наверное, думали, кого первым сожрать. Тогда-то и появился Снейп. Начал отбрасывать дендрапент от нас, и те стали бросаться на него. Он, конечно же, без проблем справился бы и с сотней таких уродов, но оказалось, что одна из этих гадюк всё еще была на дереве. Наверное, самая главная из них. Она незаметно подползла к нему со спины и набросилась. Яд дендрапент не смертелен, но вызывает сильную слабость, головную боль и снижение магических сил. Но Снейп все равно покончил со всеми этими гадами, и повел нас в Хогвартс. По пути мы встретили Уизли и, кажется, там действительно была Тонкс. Что было потом, я не уверен. Следующее, что я помню, это… Драко замолчал. Я так заслушалась его рассказом, что эта неожиданная пауза словно вырвала меня из задумчивого состояния. - Что? Вы, должно быть, проснулись в Больничном Крыле… - подсказала я, но Драко не торопился продолжать, - Ну же, Драко? - То зелье, которое пролилось на нас с Поттером – как это произошло? – вдруг спросил он. Я удивилась такой резкой смене темы, но ответила: - Мы готовили его в туалете Плаксы Миртл. Вы с Гарри повздорили и уронили котел. - Почему я готовил его с вами? Драко прилагал немало усилий, чтобы сочетать в своем голосе нормальные интонации и присущую ему в пятнадцать лет надменность. Вероятно, он еще не определился, какую манеру поведения выбрать, и потому пытался компилировать. - Потому что… - я, было, хотела сказать, что он сам напросился, что шантажом заставил нас принять его, но тут же поняла, что это было бы ошибкой, - мы подружились после войны. Драко скептически посмотрел на меня. - Мы? Подружились? – недоверчиво произнес он. - Да, что тебя смущает? Или сейчас ты считаешь, что идеи Волдеморта были стоящими, и убивать грязнокровок – достойное чистокровного мага занятие? И поэтому тебе трудно поверить, что ты встал на нашу сторону и мы, в конце концов, нашли общий язык? Драко какое-то время молчал. - Я не знаю. Я… не хочу говорить об этом. Особенно с тобой. Я какое-то время молчала. - Что тебя беспокоит, Драко? Скажи мне. Мы друзья, и ты можешь доверять мне. Честно. Драко сохранял тишину. - После всех этих дней – этих недель – ты стал мне очень близок. До инцидента мы были друзьями, хотя отношения наши были довольно своеобразными… - В каком смысле? - Нууу, ты как будто в шутку заигрывал со мной, а я как будто в шутку сердилась, - ответила я, отчего-то смущаясь. Драко сдержанно кивнул. - Теперь же ты для меня как… не знаю, младший брат, что ли. - Брат?! – воскликнул Драко, - Младший?! Гарри недовольно заворчал во сне, но так и не проснулся. Я же сказала: - После того, как я кормила тебя, купала, меняла подгузники и читала книжки на ночь, едва ли можно ожидать от меня других чувств. Но это очень теплые чувства, поверь. И еще поверь, что мне не просто в этом сознаваться. Просто я чувствую, что если мы сейчас же не разъясним это, то снова отдалимся, а я этого не хочу. Я слишком привыкла к вам двоим все время рядом. Драко некоторое время сосредоточенно разглядывал свои ногти, затем поправил плед и взглянул на меня. - Просто… - проговорил он медленно, - я ЗНАЮ, что не люблю тебя. Я знаю, что ты раздражаешь меня, что ты всего лишь… Я прикусила губу. Было больно слышать это – больнее, чем я предполагала. Но Драко оборвал фразу на полуслове. Помолчав, он продолжил: - Но я этого не чувствую. Понимаешь? Я помню, что должен грубить тебе, потому что я всегда так делал, но я не чувствую ненависти. Скорее наоборот. То есть, я имею в виду... Юноша вдруг залился краской. Затем сердито взглянул на меня, словно я была повинна в его смущении: - То, что ты сказала, насчет того, что я для тебя как младший брат – я, как будто, чувствую примерно то же самое. Как будто ты… я доверяю тебе. И чувствую себя… спокойно с тобой. Я быстро подошла к нему и обняла его белобрысую голову. Прижав Драко к себе, я погладила его шелковистые волосы. - Ээ, Гермиона. Несмотря ни на что, я всё еще парень. Так что постарайся сделать так, чтобы мое лицо не прикасалось к твоей груди, - я тут же отодвинулась и смущенно улыбнулась, - Иначе, - продолжил он, - братские чувства уступят место несколько иным. Я хмыкнула и отошла к кроватке Гарри. - Черт, - проговорил Драко, взъерошив свои волосы, - Это ужасно странно. У меня в голове полная каша, а уж что говорить о… об остальном. Как будто я – это два разных человека. Я понимающе кивнула. - Значит, ты помнишь только события, произошедшие до того, как тебе исполнилось пятнадцать? – уточнила я на всякий случай. - Приблизительно, - ответил Драко, - Хотя я ни в чем не уверен. - Надо разбудить Гарри, - проговорила я задумчиво. Блондин кивнул. - А потом дать нам одежду и покинуть комнату, - заметил он. Я согласилась. Потрепав Гарри по плечу, я подождала, пока он откроет глаза и сядет на кровати, удивленно глядя на меня. Хотя он, казалось, был менее шокирован, чем Драко. Он просто вопросительно оглядывался, недоумевая, почему кровать такая маленькая, и что здесь делает… - Драко? – спросил, наконец, он хриплым голосом. - Поттер. - Малфой, - тут же поправился Гарри и прокашлялся. Затем он снова вопросительно взглянул на меня. Я объяснила ему ситуацию, и его взгляд стал более осмысленным. Наконец, когда ситуация прояснилась, я увеличила для них кое-какую одежду, и вышла в коридор. Поразмыслив, я отправилась на поиски директора. Долго искать не пришлось – она уже завтракала в Большом Зале. К счастью, в связи с воскресеньем, студентов в зале было еще не так много, и поэтому то, что я подошла к профессору МакГонагалл, что-то прошептала ей, и мы вместе быстро покинули помещение, осталось почти незамеченным. Профессора Снейпа за преподавательским столом еще не было, и поэтому он компанию нам не составил. Когда мы оказались в нашей с мальчиками комнате, те уже были одеты и тихо сидели в креслах с книгами в руках. Оба казались какими-то странно притихшими. Оглядев Гарри и Драко, профессор МакГонагалл заключила, что их так давно не видели, что если двое объявятся на завтраке и начнут посещать занятия – никто и не заметит изменений во внешности. Проблемы с памятью можно будет объяснить долгой болезнью, а то, что они выглядели несколько моложе, чем те Гарри и Драко, которых мы знали, как было упомянуто, едва ли бросится в глаза. Я радостно согласилась. Но сперва мне надо было растолковать обоим некоторые моменты, связанные с их теперешней жизнью. Драко, например, стоило узнать о том, что некоторые слизеринцы его не жалуют из-за того, что он перешел в Орден Феникса. А также о том, что его отец находится в Азкабане. Последняя новость блондина очень удручила, но я просто не могла не сказать, помня о его привычке всем угрожать влиянием своего папы. Для Гарри у меня было больше приятных новостей – например, насчет Джинни. К сожалению, Гарри прелесть того, что он теперь встречается с мисс Уизли, не оценил. Более того, он невероятно этому факту удивился. Ну что ж, Джинни быстро заставит его изменить свое мнение... Из-за долгого разговора, мы едва не пропустили весь завтрак. Конечно, когда мы вошли в Большой зал, нам пришлось пережить несколько неприятных минут всеобщего внимания. Мне-то почти не досталось, а вот Драко и Гарри были окружены вниманием, которого не помнили давно. Особенно иронично это звучит в сложившейся ситуации. К вечеру новость о возвращении юношей облетела весь Хогвартс и лишь тогда страсти немного поулеглись. Драко весь день пропадал в подземельях, и мы его почти не видели. Гарри же, с немного ошалелым видом, отвечал на многочисленные вопросы однокурсников и вообще всех обитателей школы. Вечером нам, наконец, удалось собраться у камина в гостиной Гриффиндора, как в старые добрые времена, и просто помолчать. Это был странно - сидеть в этом глубоком кресле, обитом бордовым бархатом, в знакомой с детства обстановке, и лениво листать книгу, слушая краем уха разговоры остальных гриффиндорцев, поглядывая иногда на Рона и Гарри, играющих в шахматы, на Джинни, мечтательно глядящую на своего бойфренда… Можно было даже представить, что всё стало «как прежде». Только вот, к сожалению, оно не стало. Гарри исподтишка бросал взгляды на Джинни, и читался в этих украдких взорах панический страх, а не страстная любовь, как хотелось бы. Рон же со странным выражением смотрел на Гарри. Казалось бы, не такая большая разница в возрасте была сейчас между ними, но жизненный опыт был разным. Мы все вместе менялись, а Гарри вдруг вернулся назад, и Рона это сбивало с толку. Нет, едва ли он испытывал из-за этого какие-то негативные эмоции или вдруг стал хуже относиться к другу. Просто это было *странно* для него. Что же до меня… мое состояние можно было охарактеризовать одним словом – апатия. Признаться честно, мне было немного жаль, что мальчики выросли. Потому что для меня это означало не «возвращение», а «перемены». Я привыкла жить в ТОЙ комнате с двумя маленькими непоседами. А теперь вот надо было переезжать в Гриффиндорскую башню, расставаться с малышами. Конечно, мы будем видеться и довольно часто, но то время, что мы провели, пока они были детьми, не вернётся никогда. Кроме того, я скучала по Стульчику, которого было решено отдать под опеку Драко, поскольку мы все – Гарри, Джинни, Рон и я – были вместе, а Драко там, в слизеринских подземельях, совсем один. Но всё это не беспокоило меня так сильно, как нечто другое. Раздумья прошедшей ночи привели меня к тому, что я начала мысленно постоянно возвращаться к профессору Снейпу. Мысли эти были неопределенного характера, как будто это были и не мысли вовсе, а просто его образ являлся мне, каждый раз говоря «помни обо мне, я всегда где-то здесь, на краю твоего сознания». Его имя вдруг всплывало в памяти, и я тут же старалась утопить его в потоке слов и образов. Его голос вдруг звучал в голове, и я углублялась в содержание книги, чтобы отвлечься. Усугубляло ситуацию то, что я за весь день ни разу его не увидела. А мне бы хотя бы одним глазочком взглянуть, убедиться, что он, вообще-то, не плод моего воображения, а вполне реальный человек. Невыносимый, ужасный… почему-то эти слова приелись. Каждый раз, проигрывая сцены прошедшего вечера – его дня рожденья – я задавалась одними и теми же вопросами: почему он так вел себя? А я почему? Зачем он говорил все те слова, и зачем я отвечала? Если мы были так противны друг другу, почему бы нам было просто не выбрать оружием игнорирование? И почему я не чувствовала той ненависти, которую должна была? Почему меня снедало чувство – нет, не вины, но сожаления? Все вдруг опротивело. Хотелось все исправить, вернуться назад и отменить этот чертов день рожденья. Не то чтобы это изменило бы ситуацию, но это определенно её не ухудшило бы. Да еще этот открывшийся факт, свидетельствующий о том, что именно Снейп нашел Драко и Гарри. Да не просто нашел, а спас! Это предавало ситуации запутанности, а его образу – блеска рыцарских доспехов. Уже ложась в постель – в общей спальне девочек – я дала себе твердое обещание: больше не спорить с профессором Снейпом. Я должна быть умнее, в конце концов, и просто не обращать внимания на все его оскорбления. Тогда и ему станет неинтересно издеваться надо мной. Что ж, профессор Снейп, вы победили! Вы больше не услышите ни одного грубого слова от меня! *** Следующим утром почти шокирующая новость облетела Хогвартс: профессор Снейп уехал. Все Зелья временно заменялись другими предметами – старостам были выданы расписания замен. После Трансфигурации я подошла к профессору МакГонагалл. - Извините, мэм, - сказала я, - но как скоро следует ожидать возвращения профессора Снейпа? Не поймите меня неправильно, но я волнуюсь за Гарри и Драко. Следующей трансформации можно ожидать когда угодно, действие зелья определенно не прекратилось, и есть большая опасность того, что они продолжат взрослеть и, со всей вероятностью могут состариться. Профессор МакГонагалл жестом предложила мне присесть. - Я понимаю ваше беспокойство, мисс Грейнджер. Меня это волнует не меньше. Именно из-за последних изменений мы с профессором Снейпом решили, что следует действовать решительно. Профессор отправился в Буркина-Фасо, чтобы собрать там некий редкий ингредиент. По его словам, это может занять неделю, возможно полторы. После он продолжит активные исследования, но он убежден, что с этим ингредиентом создание антидота будет делом времени. Я была рада такому повороту дела. - Это замечательно, мэм. Профессор Снейп – прекрасный зельевар. Уверена, скоро мальчики снова станут самими собой. Прозвучало это, несмотря на искренность слов, неестественно, так мне показалось. Я виновато взглянула на профессора МакГонагалл, та вернула мне сочувственный взгляд. - Всё будет хорошо, - сказала она, и я поспешила уйти. Что ж, по крайней мере, целую неделю я буду держать данное мне обещание и не скажу Снейпу ни одного невежливого словечка!
*** Прошло две недели, а профессор Снейп не объявился. Я уже дважды разговаривала с директором, но она отвечала лишь, что зельевар проводит какие-то исследования, и не может сейчас вернуться в Англию. Я говорила, что волнуюсь за Драко и Гарри, профессор МакГонагалл отвечала, что всё понимает. Ах, если бы она действительно понимала! Да, я, конечно же, переживала из-за мальчиков, но это ни шло ни в какое сравнение с тем, как я извелась от желания увидеть самого профессора Снейпа. Сперва я убеждала себя, что это связано лишь с любопытством относительно «редкого ингредиента», за которым он отправился в Африку, затем я объясняла себе эту странную жажду надеждой проверить собственную силу воли и узнать, смогу ли я действительно быть с ним предельно вежливой и не выходить за рамки отношений учитель-ученик. К исходу второй недели я больше не могла обманывать себя подобными уговорами. Я – сейчас, я скажу это – сильно, ужасно, невыносимо, скучала. Каждая клеточка моего тела прибывала в нетерпении, ожидая его возвращения. Я мечтала увидеть его за завтраком, каждый раз, стоило мне войти в Большой Зал, смотря на преподавательский стол, но каждое утро мои мечты разбивались о суровую действительность. От друзей не укрылось мое странное состояние. Рон поначалу постоянно спрашивал меня «чего я такая кислая», но когда он задал этот вопрос уже в тысячный раз, и я сорвалась, не слишком вежливо попросив оставить меня в покое, он стал проявлять заботу более сдержанно. Джинни пару раз пыталась откровенно поговорить со мной, убеждая, что видит, что со мной что-то не так. Но я не хотела ни о чем говорить. Я молчала, как партизан, и на все ее вопросы отвечала «всё нормально». Гарри, довольно быстро пришедший в себя, был так занят личными делами, что не слишком часто тормошил меня. Он влюблялся в Джинни и этот процесс поглощал его полностью. Драко я часто видела одиноко выгуливающим Стульчика, и иногда мы беседовали на отвлеченные темы. Нет, он общался и с обоими и Уизли, и особенно с Гарри, но видимо он был слишком горд, а может, стеснителен, чтобы лишний раз подойти к нам без приглашения, и поэтому с независимым видом прогуливался в гордом одиночестве. Мне было интересно разговаривать с ним, когда мы были наедине, и он, кажется, приветствовал мою компанию. Но слишком личных разговоров мы не заводили никогда. Харпер – вот кто порой действительно действовал мне на нервы. Нет, он был само обаяние. Я не могу сказать, что он делал или говорил что-то не так, и его навязчивое внимание в другой ситуации, наверное, показалось бы очень милым ухаживанием. Он был внимателен, романтичен, но не слишком, что бы вызывать ощущение сахара на зубах, он был идеален, но он был Харпером. Этот единственный недостаток портил совершенно все и делал его любовные игры бессмысленными и раздражающими. Не его вина была в том, что мои мысли были заняты другим человеком, но я порой так злилась на него, что могла быть грубой и даже жестокой. Но он прощал мне все. Это тоже злило. Я удивлялась, как у человека может отсутствовать элементарная гордость, которая заставила бы бросить все ухаживания после первого же моего невежливого слова? Но потом отвечала самой же себе – он был слишком хорошим и умным человеком, чтобы сердиться на меня и принимать мои слова близко к сердцу. Но, в конце концов, он всё же понял тщетность своих ухаживаний. В тот вечер он попросил меня прогуляться с ним по Хогвартсу, и я согласилась, желая развеяться. - Гермиона, - произнес он твердо, - Я никогда не скрывал от тебя своих чувств. Ты мне очень нравишься… ты нравишься мне настолько сильно, что я не вижу ничего и никого, кроме тебя, словно остального мира не существует. Я готов сделать что угодно, чтобы ты была счастлива. Ради тебя, я пойду на всё. - Да, - ответила я задумчиво, - Я помню, как ты вызвал профессора Снейпа на дуэль. Сумасшедший, совершенно сумасшедший поступок. Харпер едва заметно улыбнулся. - Жаль только, он уехал на следующий же день, - сказал он. - О нет! Это большая удача для нас всех. Особенно для тебя. Я не имею в виду, что ты слабый, но профессор гораздо более опытный волшебник. Гораздо, - весомо сказала я. - Возможно… но я хотел поговорить не об этом. Ты знаешь, что я… восторгаюсь тобой и боготворю тебя. И готов подтвердить искренность моих чувств любым самым безумным поступком. Тебе нужно лишь попросить. Но… я не слепец. Я вижу, что что-то тревожит тебя, и у меня есть основания полагать, что твое сердце уже занято. Последние слова дались ему с большим трудом, но я не могла сделать ничего, чтобы сделать это проще для него. - Гермиона, прошу, скажи мне правду, если это так. Скажи прямо, не тая, каковы мои шансы завоевать твое расположение? «Этот человек прибыл из прошлого века» - мелькнула в голове мысль, прежде чем я попыталась сформулировать ответ. Не смотря ни на что, Харпер был мне симпатичен, и я совсем не хотела сделать ему больно. Хотя, едва ли мой ответ – в какую бы форму он не был обличен – мог стать более приятным для него. - Ты… я… я не хочу говорить банальностей. Уверена, ты и так знаешь, какой ты хороший человек. Ты привлекателен и внутренне и внешне, но… не для меня. Извини. Какое-то время мы шли рядом, молча. - Ничего, - произнес он, наконец, но я отчетливо понимала, что для него это вовсе не «ничего». - Мне правда очень жаль! – заверила его я, - Я хотела бы, о как хотела бы, чтобы я могла ответить на твои чувства взаимностью. Но я не могу. И, боюсь, никогда не смогу. Я остановилась и дернула Харпера за рукав мантии, заставляя остановиться. Он замер, глядя на меня своими печальными карими глазами, заставляя меня задаться вопросом, как же он попал на Слизерин с таким благородством и честностью. Я не сдержала порыва, и обняла его. Его руки тут же сжали меня крепко-крепко, с какой-то отчаянностью. - Так-так-так, - промурчал знакомый баритон, заставив нас вздрогнуть, и отскочить друг от друга на добрых полметра. - Профессор Снейп! – воскликнула я со смешанными интонациями. Кто-то мог услышать в них радость, кто-то удивление, а кто-то, может быть, и возмущение. - Мисс Грейнджер, я должен был догадаться… - проговорил он, пристально глядя на меня. Я не менее пристально смотрела на него в ответ. Вечность спустя, мы, наконец, оторвались от созерцания друг друга и синхронно посмотрели на Харпера. - О Мерлин, - вдруг прошептал он и посмотрел на меня с выражением такой обреченности на лице, что мне стало страшно – что же такое ему пришло на ум? - Ээ, сэр, как ваши успехи с исследованием? – спросила я, голос мой нервно дрожал. Взгляд Снейпа снова метнулся ко мне. Какое-то время он молчал, очевидно, решая, стоит ли отвечать. Затем он все-таки произнес: - Есть все шансы, что нужное зелье будет готово через две недели. - Две недели, - повторила я бессмысленно. - Именно. Две недели, - таким же бесцветным голосом произнес профессор. - Прекрасно, - сказала я. - Да, это вполне удовлетворяет нашим требованиям. Если только не произошло каких-либо новых изменений? - Нет, никаких изменений, - поспешно ответила я. - Хорошо. - Хорошо. Воцарилась тишина. Нарушил её Харпер. - Что ж, я пойду. До свиданья, Гермиона. Профессор Снейп. Я взглянула на юношу. Он что, собирался бросить меня с профессором наедине? - Мне тоже нужно идти, - быстро сказала я, избегая смотреть на Снейпа. - Но нам в разные стороны, - напомнил Харпер, когда я сделала шаг в его направлении. - Да конечно… И Харпер ушел. Ушел так поспешно, что я едва успела сообразить, как мы остались со Снейпом в коридоре совершенно одни. Он смотрел на меня непроницаемым взглядом, лицо его не выражало никаких эмоций. И тогда я разозлилась на собственную нервозность. Заставив себя успокоиться, я произнесла: - Гарри и Драко уже посещают занятия. - Я знаю, - тут же ответил Снейп, кажется, еще до того, как я закончила предложение. - Никто не заметил, что они стали младше. Профессор кивнул. - Я так и думал, - ответил он. Я немного помолчала. - Что ж, я пойду… - Идите. - До свидания, - сказала я, и поспешила оставить профессора Снейпа одиноко стоять посреди коридора, растерянно глядя мне вслед.
Уважаемые клиенты, рады рассказать вам о осуществлении оптовой продажи шин YINGBA 13R22.5, 275/70R22.5, 315/80R22.5 и 7.00R16LT.
- Мы продаём шины проверенных производителей и разных размеров, для покупки оптовой партии. - Шины проходят требуемый контроль качества, что обеспечивает надежность и безопасность при работе. - Предлагаем самые низкие оптовые цены, которые предоставят возможность вам сэкономить средства при покупке больших партий.
Независимо от того, требуется ли шина для региональной езды, дельнемагистральной езды или работ на карьере, мы рады предложить вам привлекательные условия при покупке шин оптом.
Свяжитесь с нами уже сегодня, чтобы получить больше информации о нашей оптовой продаже шин.
<a href=https://asiancatalog.ru>Оптовая продажа шин и дисков</a> <a href=https://asiancatalog.ru>Шины для легковых автомобилей HAWKTIRE</a> <a href=https://asiancatalog.ru>Шины для грузовых автомобилей KAPSEN</a> <a href=https://asiancatalog.ru>Шины для спецтехники YINGBA</a> <a href=https://asiancatalog.ru>Индустриальные шины YINGBA</a>
Мы осуществляем доставку в город Южно-Сахалинск, Электросталь, Находка или в любой другой город России.
Оптовая продажа шин и дисков в России и СНГ! Мы поможем вам с выбором шин и дисков. Свяжитесь с нами по телефону или другим удобным способом для получения консультации.
