Жизнь начала входить в привычную колею. Гарри и Драко снова стали посещать занятия, я продолжала готовиться и готовить своих ленивых друзей к экзаменам. Необходимость видеться с профессором Снейпом так часто, как и прежде, отпала, и теперь я почти не сходила с ума от его присутствия, поскольку теперь это самое присутствие озаряло мою жизнь только на уроках. На уроках, которые теперь пролетали со скоростью снитча. А я – о, ирония судьбы – все бы отдала за возможность находиться с ним в лаборатории, только вдвоем, и бросать на него взгляды исподтишка... Харпер, который так долго от меня прятался, был пойман Гарри, Роном и Драко и, по их словам, сурово наказан. Мальчики отказались сказать мне, что же они сделали, но знаю, что профессор Снейп и профессор МакГонагалл имели с ними затем длинную беседу. Что касается наказания за изготовление зелья, которое грозило нам еще давно – меня от него освободили. Профессор МакГонагалл посчитала, что я уже была наказана необходимостью следить за детьми, и что это было достаточно сурово. Профессор Снейп, к моему удивлению, спорить не стал. Лишь сардонически произнес: - Ну, естественно. Зато Гарри, Рону, Драко и Джинни было назначено ежевечернее взыскание до конца учебного года. Освобождались они от него лишь по воскресеньям, в дни матчей по квиддичу, в праздники, в каникулы и во время подготовки и сдачи экзаменов. Директор решила, что отрабатывать взыскания они будут с тем преподавателем, которому нужна будет помощь в тот вечер. А поскольку всему педагогическому составу было сообщено, что вышеозначенные студенты тяжело провинились, и теперь будут служить в качестве бесплатной рабочей силы, работы ребятам предстояло немало. Филч, на свою радость, также был оповещен о возможности использовать несчастных на свое усмотрение.
***
- Гермиона, я хотел бы с тобой поговорить, - сообщил однажды Драко, пока мы вдвоем прогуливались во внутреннем дворе. Стоял февраль, и было довольно холодно, поэтому я посильнее закуталась в мантию и попросила его быть кратким. - Кратким… - повторил он, - Хорошо. Что с тобой происходит? - Прости? Не уверена, что понимаю, о чем ты. - Мне кажется, у тебя увеличилась грудь, - сказал он вдруг, - Можно потрогать? Я устало вздохнула. - Драко, хватит, - ответила я, разглядывая тяжелое серое небо. - Вот видишь! – торжественно воскликнул он, - С тех пор, как мы с Поттером избавились от действия зелья, ты ведешь себя странно. Когда я шучу, ты не смеешься, когда я говорю пошлости, ты лишь устало вздыхаешь, когда Джинни начинает болтать без умолку, ты просто её слушаешь, но никогда ничего не отвечаешь. Ты не заставляешь Поттера и Уизли готовиться к экзаменам, ты почти ничего не ешь, на уроках бываешь рассеянной, а вчера целый час сидела над книжкой, не перелистнув и страницы. - Не думала, что ты так внимательно за мной наблюдаешь, - ответила я без каких-либо эмоций. - Я не один это заметил. Вчера мы вчетвером отрабатывали взыскание в теплицах у Спраут, и обсуждали твое поведение. Я остановилась в одном из арочных проемов галереи, прислонившись спиной к стене. - Значит, вы обсуждаете меня за моей спиной? – уточнила я. - Нет, разговор шел о другом, и случайно мы затронули в нем тебя. Слово за слово, и оказалось, что все давно подмечают твои странности, но никто не решался поговорить с тобой. - Не решался? Я что, похожа на тролля? - Скорее на трехголового пса, живущего в Запретном Лесу, которого, оказывается, зовут – представь себе - Пушок. Я всегда считал этого вашего полувеликана абсолютным… эрм, чудаком… не важно, я хотел сказать, что ты иногда бываешь действительно пугающей, и только сладостные речи, увещевания и комплименты могут растопить твое сердце и позволить подойти ближе. Вот как я сейчас. Он действительно подошел ко мне довольно близко, и я почувствовала дискомфорт, о чем поспешила сообщить блондину. - А мне очень комфортно, - отозвался он. - Драко, иногда ты переходишь границы, - заметила я. - Я тебе не нравлюсь? – спросил он спокойно, почти равнодушно. Я же растерялась. Не желая его обидеть, и не желая врать, я не знала, что ответить. - Гермиона, не томи себя, - произнес он почти нежно, - Просто ответь. - Нет, - сказала я, - Ты, конечно, хороший человек, и… - Вот не надо, - оборвал он, но тут же сменил тон на прежний, ласковый, и спросил, - Тогда кто же терзает твои мысли, мм? Не пытайся выкрутиться, я точно знаю, что ты влюбилась, причем окончательно и бесповоротно. Я закусила губу. - Ну же, не бойся. Ты можешь всё мне рассказать, - он ободряюще положил руку мне на плечо, - Поделись с Драко своими переживаниями, и тебе сразу станет легче, я обещаю. Даже самым скрытным людям нужно иногда давать выход своим чувствам. Нужно с кем-то поговорить о том, что их терзает. «Наверно, именно так говорит змей-искуситель», - подумалось мне, пока я наблюдала за сочувственным выражением лица Драко и его наполненными добротой глазами. - Ну же, Гермиона, скажи мне, кого ты любишь? – увещевал он, - Кому отдано твое сердце? Что за человек не дает тебе покоя ни ночью, ни днем? Я продолжала молчать, язык словно приклеился к небу. Мне почти хотелось сказать. Я почти произнесла ответ, но сухие губы не разомкнулись, чтобы издать эти сладостные звуки – звуки Его имени. Тогда Драко продолжил, взяв теперь мою холодную ладонь в свои теплые большие руки. - Тебе, наверное, снятся сны, правда, Гермиона? И он всегда там. Скажи своему младшему братику Драко, он прав? Я лишь кивнула. - И что он делает? Он целует тебя? Я отрицательно покачала головой. Драко обнял меня, и тихо прошептал: - Он делает что-то еще? Снова отрицательный безмолвный ответ. - Что же он делает? Наконец, я смогла еле слышно произнести: - Он просто там. Всегда. - Моя маленькая бедная Гермиона, - Драко по-отечески погладил меня по голове, - Ты так страдаешь, так мучаешься. Я же вижу это. И тебе не с кем поговорить, некому облегчить душу. Но если бы ты только позволила Драко помочь тебе. Это ведь так просто. Просто расскажи ему, что тебя терзает, и на сердце станет легче. Я чувствовала себя такой маленькой и беспомощной, а Драко дарил ощущение защищенности и уюта. И, не желая больше бороться с собой, поддавшись его ласковому тону и успокаивающим словам, я кивнула. - Хорошо, тебе тяжело сразу назвать его имя, - произнес Драко, обнимая меня крепче и прижимая к себе, - Я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай, да, или нет. Я кивнула. - Он учится в Гриффиндоре? Я отрицательно покачала головой. - В Слизерине? Снова нет, хотя менее уверенно. - В Рейвенкло? Ни в коем случае. - В Хаффлпаффе? – в голосе Драко послышалось легкое изумление. Но я снова ответила отрицательно. Драко замолчал. Я несмело подняла голову, чтобы увидеть его сосредоточенное лицо. - Значит, это все-таки профессор Снейп, - произнес он, скорее констатируя факт, чем спрашивая. Я кивнула, спрятав лицо в складках его мантии. - Ну-ну, всё в порядке, - сказал Драко, хотя я различила в его голосе некоторое сомнение. Я судорожно закачала головой, сообщая таким образом, что вовсе не считаю, что всё – или что-либо – в порядке. - А он что? Я резко подняла голову, случайно ударив Драко затылком по челюсти. Он зашипел от боли, но меня не отпустил. - Извини, - прошептала я, - просто ты спрашиваешь такие глупости, что я не могу не удивляться. Драко тут же поинтересовался, когда это он спросил глупость, и я ему объяснила. - То есть, ты считаешь, что профессор терпеть тебя не может, основываясь на его поведении? – уточнил Драко, почти улыбаясь. - Нет, я гадала на чаинках! – возмущенно ответила я, - Естественно я сужу по его поведению и по его словам. - Как наивно. Гермиона, я не перестаю тебе удивляться. Ты кажешься такой умной, когда дело касается учебы, и такой глупенькой, когда речь идет о мужчинах. - Замолчи. Ты обещал помочь мне, а не оскорблять. - Хорошо. Я помолчала, ожидая продолжения. Но оно так и не пришло. - Что, «хорошо»? – спросила я. - Я помогу, - ответил Драко невозмутимо. – А сейчас нам пора возвращаться в Хогвартс. Мы рискуем остаться без ужина.
~~~~~~~~~~~~~~ Драко шел по тихому коридору, ведшему к кабинету его декана. Никто не встретился ему на пути, никто не отвлек от мыслей о коварном плане. Вчера он выяснил, что тревожит Гермиону, и хотя и был немного разочарован тем, что влюблена она была все-таки не в него, твердо решил сделать всё, что сможет. Сегодня утром она рассказала ему историю её с профессором отношений, и у Драко возникли некоторые предположения… Удивляясь самому себе и собственному порыву альтруизма, он постучал в тяжелую дверь темного дерева. - Войдите, - раздался голос профессор Снейпа, но чтобы увидеть его, Драко пришлось сперва пересечь класс зелий и пройти еще через одну дверь, заметно меньшего размера, чем первая. - Мистер Малфой, чем могу помочь? – спросил Снейп, перечеркивая целый абзац из чьего-то сочинения по зельям. - Дядя Северус, у меня к тебе одно дело, - заявил Драко нахально, решив, что с той деликатной темой, с которой он пришел, нельзя оставлять эти «сэр» и «мистер Малфой» между ними. - Драко, - угрожающе произнес Снейп, жирно обводя очередной фрагмент сочинения, надписав сверху «Чушь». - Да ладно тебе, ты же действительно мой троюродный дядя. - Родственники моей матери, как тебе прекрасно известно, отказались от любых родственных связей со мной. Поэтому официально мы с тобой никак не связаны. - Но ведь кровь не водица… - Ясно, - Снейп, наконец, поднял глаза от пергамента, и посмотрел на молодого человека перед собой, - Что тебе нужно? Что бы это ни было, я говорю «нет», но удовлетвори мое любопытство. Драко едва заметно улыбнулся. - Мне просто нужно поговорить с вами. О Гермионе Грейнджер. - Я вас слушаю, - сухо ответил Снейп. - По правде говоря, это я вас хотел послушать. - В самом деле? Драко надменно ухмыльнулся и произнес: - Мне стало кое-что известно о ней. А если быть более точным, то о вас… Сейчас наблюдательные серые глаза заметили, как плотнее сжались тонкие губы профессора, как сузились его глаза. - И, кстати, не стоит утруждать себя и пытаться применить лигелеменсию, - на всякий случай заметил Драко,- Как вы помните, тетя Белла постаралась обезопасить меня от подобного, совершенно невежливого, вторжения в мой мозг. - Я прекрасно помню об этом, - процедил Снейп, - Что же вы имели в виду, говоря, что знаете «что-то»? - Вы сами знаете. - Напомните же мне. Драко колебался лишь мгновение. Да, он блефовал, но не собирался сдаваться. Он решил идти ва-банк. - Мне известно о ваших чувствах к Гермионе, - ответил он, старясь сохранить максимальное спокойствие. Снейп резко встал из-за стола, обогнул его и подошел к молодому человеку. Последний не шевельнулся, не смотря на то, что им начал овладевать страх. Больше всего он боялся ошибиться, ведь уверенность в собственных словах была минимальной. Лишь некоторые события из прошлого, да пару взглядов, украдкой брошенных профессором на Гермиону и замеченных Драко, давали ему повод надеяться, что его предположения верны. - О каких чувствах идет речь? – спросил, тем временем, профессор Снейп, нависая над Драко. Хотя, к досаде первого, юноша был достаточно высок, и нависать над ним было довольно сложно. - Право же, дядя, ты не хочешь, чтобы я произнес это вслух! – воскликнул Драко в притворном изумлении. На несколько секунд в комнате повисла тишина. - Откуда было бы взяться такой информации? – профессор внимательно и подозрительно изучал лицо своего студента. - Всего лишь наблюдательность. Гермиона много рассказывала о ваших отношениях, и я, в отличие от неё, не думаю, что ваше поведение вызвано ненавистью. Особенно если вспомнить тот случай с Харпером – вас должно было действительно беспокоить, что о вас думает Гермиона, чтобы вы стали тратить свое время на демонстрацию воспоминаний. Но позвольте, я начну сначала… Со словами «разреши, дядя», Драко вольготно расселся на стуле, и, дождавшись, пока профессор медленно пройдет к своему и устремит взгляд черных глаз на своего племянничка, начал: - От разных людей я слышал ту историю про Рождество, когда вам пришлось провести его в гостях у Грейнджеров. Да я и сам кое-что помню. Но тогда я не придал этому значения, просто обрадовавшись, что вижу знакомое лицо. Теперь же я обдумал то событие и попытался представить это: дядя Северус, Грозный декан Слизерина – празднует рождество у магглов? Наслаждается праздничным ужином в обществе собственной студентки? Это же просто нонсенс. В любом случае, что бы вас не сподвигло на такой шаг, очевидно одно – никакой ненависти к Гермионе вы не питали. Профессор Снейп сидел неподвижно, не подтверждая, и не опровергая слов Драко, поэтому молодой человек продолжил. - Но что-то меняется в вашем к ней отношении. Вдруг вы начинаете цепляться к ней по поводу и без. Вы просто не можете не задеть её, как только выдается такая возможность. В чем же причина? В том её глупом высказывании, что-то насчет письма её мамы? Мерлин с вами, вы злопамятны и не терпите вольностей, но то, как вы стали обращаться с ней, даже для вас было слишком. Если бы я совсем вас не знал, я бы действительно решил, что Гермиона смертельно вас оскорбила, и вы мстите ей за это. Но, во-первых, я знаю, что ничего подобного она не совершала – ну, по крайней мере до эпизода с пощечиной - а, во-вторых, вы всегда наиболее жестоко обходились с теми, кто вам дорог. Или может стать дорог. Вы всегда стараетесь держать окружающих на дистанции, опасаясь, что кто-то станет вам слишком близок, а ведь для вас близость – это зависимость, следовательно – слабость. Дело в том, что мой отец всегда был таким же. Вы с ним вообще во многом похожи, наверное, поэтому я, позвольте уж говорить откровенно, к вам так привязан. Кстати, что касается Поттера, для меня многое теперь стало ясно в вашем отношении к нему. Отец вкратце рассказывал вашу историю, касающуюся Джеймса и Лили Поттер – не надо сердиться, я имею право знать о судьбе моего дяди, не так ли? – и, на первый взгляд, ваше отношение к Гарри Поттеру было вполне объяснимым. Но, я думаю, тут кроется кое-что еще. Вы опасались, что тоже проникнитесь к нему симпатией, ведь он был сыном своей матери, чьи глаза, как я слышал, он унаследовал. А это было бы не допустимо, если помнить о том, кем был его отец. Ведь, что бы там не говорили, вам симпатины многие люди! Мой отец, например, или профессор Дамблдор, или я… - Вы скромничаете, - произнес, наконец, профессор Снейп тихо, но саркастично, - вы просто сводите меня с ума. - Ну что ты, дядя, не стоит, - Драко изобразил притворное смущение, - Итак, я продолжу, если ты не против. Оставим Поттера, он отношения к нашему разговору не имеет. Итак, в один момент из строгого преподавателя, прекрасно знавшего, что такое хорошие манеры, вы стали монстром в человеческом обличии. Но, вы не учли одного – доводя Гермиону до исступления, вы, сами того не желая, пробудили в ней ответные чувства. Снейп резко встал. - Мистер Малфой, я понял вашу точку зрения. Позвольте мне оставить право соглашаться с ней или не соглашаться за собой. А теперь… Драко тоже встал. - Теперь я точно вижу, что не ошибся, - сказал он. - Я настаиваю, чтобы вы покинули мой кабинет, сейчас же, - строго произнес профессор, и Драко не мог ослушаться. - Я оставлю вас, сэр. Но я еще вернусь, и мы продолжим разговор. - Здесь не о чем разговаривать, - отрезал Снейп. - О, почему же! Напротив, тут есть много о чем поговорить. Например о том, что… - Мистер Малфой… - Хорошо-хорошо, профессор Снейп. Я покидаю вас. Спасибо, что уделили время. С этими словами Драко покинул кабинет, оставив Снейпа в задумчивости сидеть за своим столом. Теперь, уверенный в своих подозрениях, юноша намеревался навестить дядю Северуса чуть позже, когда полученная информация переварится, и он будет готов продолжить беседу. *** Через два дня Драко снова постучался в кабинет своего декана. На этот раз Снейп обнаружился за письменным столом в классе Зелий. - Здравствуй, дядя, - поприветствовал его молодой человек и присел на переднюю парту. - Здравствуй, Драко, - отозвался профессор, очевидно, пребывая в лучшем, чем обычно, расположении духа. Отложив книгу, декан Слизерина внимательно взглянул на своего студента и по совместительству родственника. На самом деле, профессору нравились их странные отношения. Пока Драко был маленьким, Снейп часто проводил с ним некоторое время – достаточно короткое, чтобы не утомиться от компании малыша, но достаточно длительное, чтобы привыкнуть к нему. Затем, в школе, он всегда выказывал Драко некоторое предпочтение, но больше не ради самого мальчика, самомнению которого это только вредило, но скорее назло всем остальным: Поттеру, Минерве, иногда даже Альбусу. Однако за стенами классной комнаты они нечасто виделись, разговаривали редко и в основном по делу. Но во время войны им пришлось провести довольно много времени бок обок, Снейп стал настоящим учителем для юного слизеринца – как в искусстве шпионажа, так и в искусстве игнорирования чужих мнений, согласно многим из которых теперь они были гнусными предателями. И поэтому грозный профессор позволял Драко Малфою некоторые вольности при общении с собой – по крайней мере, когда они были наедине. Он почти привык, что наглый мальчишка, дразня его, называет дядей, и даже не убил за то, что он наговорил при последней встрече. Хотя, как только юноша покинул кабинет Мастера Зелий, последний тут же представил себе надгробный камень: «Драко Люциус Малфой. Он слишком много знал. R.I.P.». - Итак, я полагаю, ты пришел не любоваться мной, - произнес профессор Снейп, удобно устроившись на стуле и приготовившись выслушать продолжение истории Драко. - Если бы у меня было больше времени, я мог бы зайти и за этим. Но, к сожалению, я - что хозяйка большого дома перед Рождеством, весь в хлопотах. Голос Драко был притворно сожалеющим, и Снейп в той же манере выразил ему глубочайшее сочувствие. - А поговорить я хотел о вызвавшей у вас такое отвращение в прошлый раз теме – о Гермионе. - Я предполагал такое развитие событий, - откликнулся Снейп, сложив руки домиком, и Драко лишний раз убедился, что профессор был в приподнятом настроении. - Я так понимаю, вы уже приняли тот факт, что мне известно о вашем к ней расположении? – деликатно спросил молодой человек. Профессор Снейп некоторое время молчал. - Я не думаю, что хочу говорить о моем воображаемом расположении, - сказал он, - Давайте лучше вы расскажите мне о том, о чем я не позволил вам рассказать в прошлый раз. - О, нет, профессор. Это будет нечестно. Прежде, чем я совершу этот без сомненья низкий поступок, и раскрою вам чувства Гермионы, я должен быть уверен, что вы дадите мне что-то взамен. Бровь профессора вопросительно взлетела вверх. - И это…? - И это подтверждение моих слов о том, что вы – простите, что использую это неприятное для вас слово – влюблены в Гермиону Грейнджер. Не надо так морщиться, дядя, что естественно, то небезобразно. - Когда-нибудь ты поплатишься за это, Драко. И если возмездие настигнет тебя не в моем лице, то в лице какой-нибудь пустоголовой красотки. - Не знал, что вы такой фаталист. Но прочь эту болтовню. Признайтесь в своих чувствах, и мы продолжим. - Зачем мне это делать, если вы и так уверены, что правы? – спросил Снейп, играя пером в своих длинных пальцах. - Теперь это что-то вроде дела принципа, дядя, - ответил Драко, - Но послушайте, если вы не можете признаться в своих чувствах мне, как вы признаетесь в них Гермионе? Профессор тут же фыркнул. - Я не собираюсь ни в чем ей признаваться! - Нууу, - протянул Драко, закатывая глаза, - Хорошо, об этом мы поговорим позже. Для начала давайте мы получим ваше подтверждение. Профессор какое-то время сверлил Драко тяжелым взглядом. - Хорошо, предположим, я признаю. - Не предположим… - Я признаю! – громко ответил Снейп,- Доволен? - Вполне. Теперь вернемся к Гермионе. Представьте, она, чем больше споря с вами и скандаля, тем больше чувствовала какое-то притяжение. Переломным моментом, по её мнению, стал ваш день рождения. Тогда, после всего, что произошло, она не спала целую ночь, и раскаялась во всем, что сказала и сделала. - О, да, эти гриффиндорцы всегда сперва говорят, а потом думают и извиняются, - ответил профессор, - Тогда как гораздо лучше с их стороны было бы не извиняться на каждом шагу, а просто меньше разговаривать и помнить о манерах. - Право же, профессор, представьте, как сложно с ними бы тогда было! Но, к счастью, даже самыми умными из них довольно легко манипулировать. Знали бы вы, как легко мне удалось вытянуть из Гермионы её признание. Итак, на чем я остановился? Ах, да, затем вы уехали. И те две недели, по её словам, были для неё настоящим кошмаром. - Для меня это тоже был не отпуск, - заметил Снейп. - В самом деле? - Вы бывали в Африке? – осведомился профессор светским тоном. - Нет, не случалось, - ответил Драко, хотя его декан и так знал ответ. - И не надо. Для англичанина там совершенно невыносимый климат и ужасающая фауна. - Спасибо за совет, дядя. Но что же насчет Гермионы, вы думали о ней? - Время от времени, - уклончиво ответил профессор. - О, понятно, - многозначительно протянул Драко, правильно переведя слова Снейпа на язык людей, склонных выражать свои чувства более открыто, - Мысли о ней вам тоже не давали покоя. Итак, наконец, вы вернулись – и о Мерлин – увидели её обнимающейся с Харпером! И, наверное, подумали тролль знает что. А на самом деле, Гермиона лишь сказала ему, что её сердце уже занято, и они не могут быть вместе. Дружеские объятия закрепили их договор общаться только лишь как друзья. - Могли бы закреплять свой договор где-нибудь, где не ходят порядочные маги, - вставил Снейп, и Драко едва заметно ухмыльнулся. - Не думаю, что имеет смысл пересказывать дальнейшие события, если вы взгляните на них с новой точки зрения, с новым знанием, уверен, откроете для себя в поведении Гермионы много нового. Скажу лишь, что она, как и вы, пытается отречься от своей любви, осознавая её безнадежность. Но не очень-то у неё это получается, скажу я вам. Она конечно, сильная и упрямая, как маленькая львица, но совершенно не умеет подавлять чувства. Видели бы вы её беззащитную фигурку, когда она рассказывала мне о том, как сильно вас любит, её несчастное лицо, когда говорила о том, как сильно ненавидите её вы… - Драко? - Простите, сэр, я тоже поддаюсь эмоциям. С самого начала знал, что общение с гриффиндорцами до добра не доведет. Поттер – это вообще катастрофа. Он такой наивный и честный, что иногда обманешь его – и становиться не по себе. Словно младенца вокруг пальца обвел. «Что это? - спрашиваю я себя в такие моменты. – Неужели совесть?». Хотя, тут выяснилось, что он не так прост… - Вы отвлекаетесь, - заметил профессор Снейп, которому было куда как более интересно слушать об определенной гриффиндорке, чем о славном Гарри Поттере. - Ах да, прошу меня извинить. Гермиона. Она совершенно уверена, что вы её презираете, и, судя по тому, что она мне рассказала, у неё есть на то причины. Не всякий поймет, что за словами «Вы мне противны» скрывается «Я себе противен, за то, что люблю вас». - Мистер Малфой. Вы слишком много на себя берете, - строго сказал Снейп, которому не нравилось, с какой точностью Драко удавалось объяснить каждый его шаг. - И снова прошу прощения. Вот видите, я и эту привычку перенял у моих друзей с вражеского факультета. Итак, позвольте мне обрисовать ситуацию: вы любите Гермиону, она любит вас, вы оба страдаете, и не желаете признаваться в своих чувствах, считая, что они безответны. Но нет, постойте! Ведь вы теперь знаете правду! Снейп сузил глаза, с подозрением взглянув на Драко. - Что же вы намерены делать? – спросил тем временем молодой человек. - Ничего. - Что? Вы что, не слышали всего, что я вам рассказал? - Во-первых, мистер Малфой, откуда мне знать, что всё, что вы рассказали, не является маленькой шуткой, подстроенной вами и вашими новыми друзьями, просто чтобы посмеяться надо мной? Брови Драко удивленно поползли вверх. - Вы действительно считаете, что я стал бы участвовать в подобном мероприятии? Да это, просто напросто, опозорило бы честь моего факультета. Но знаете что, у меня есть план, который поможет вам узнать всю правду, и у вас не будет никаких сомнений по поводу моих слов. А там вы уж сами решите, что делать с этим подтверждением. - Я обратился в слух, - отозвался профессор.
*** С того разговора с Драко прошло четыре дня и настал самый страшный день в году. День Святого Валентина. Я надеялась избежать слишком частого выхода в свет, прячась то в собственной комнате, то в библиотеке. Но уроки и приемы пищи пропускать я не могла, а потому мне все же приходилось сталкиваться с результатами работы чьей-то больной фантазии: ярко-розовыми сердечками, парящими в воздухе, маленькими – о боги! – розовыми совами, летающими по школе и разносящими валентинки, огромным диваном в виде сердца в Холле, на котором все парочки могли сделать совместные фотографии. Для чего предназначались розовые облачка с блестками, летающие то тут, то там, я узнала только к вечеру. Это были Тучки Любви, которые, оказавшись над двумя влюбленными друг в друга людьми, поливали их розовым дождичком из блесток, маленьких блестящих камушков и бутончиков роз размером с ноготь. Бррр. В знак протеста, я оделась во все черное, перебегая от кабинета к кабинету с полузакрытыми глазами, чтобы не видеть царящего вокруг ужаса. Гарри и Джинни появлялись только на уроках, всё остальное время они наслаждались прелестями, которые приготовила школа для влюбленных. Тем же занимался и Рон с капитаном квиддичной команды Хаффлпаффа. После обеда, когда у меня не было урока, я отыскала Драко. Он сидел на высоком дереве во внутреннем дворе. - Забирайся сюда, - крикнул он мне. - Нет, спасибо. Лучше ты спускайся. Но Драко отрицательно покачал головой, и, достав палочку, поднял меня над землей и посадил на ветку рядом с собой. - Она не сломается под моим весом? – опасливо поинтересовалась, я, озираясь. - Смотря сколько ты весишь, - отозвался Драко, - Если больше тонны – то вероятность есть. - Как тебе день Святого Валентина? – поинтересовалась я. - Я только что получил валентинку, - отозвался Драко, помахав перед своим носом белым конвертом. - Эта девушка, кто бы она ни была, достойна тебя, - сказала я серьезно. - С чего ты взяла? - Конверт белый. Не многие изберут из многообразия розовых и красных конвертов и конвертиков с золотистыми и серебристыми каемочками простой белый. - Ну что ж… посмотрим, что она пишет…«Милый Драко!» - блондин начал читать валентинку, которая оказалась вообще зеленой и необычайно радовала глаз. Но я его остановила. - Не надо читать вслух! Ведь это личное послание. Слизеринец лишь пожал плечами. - Я даже не знаю, кто это такая. Натали Макдональд… - Да ну! – воскликнула я, едва не упав с ветки. - Да, ты должна её знать, она гриффиндорка, только сейчас на пятом курсе. Мелкотня. - Она очень красивая, между прочим. У нее такие же белые волосы, как у тебя, а личико, как у куколки. Но я была уверена, что она влюблена в Гарри. Теперь все понятно! - А мне нет. И я рассказала Драко, о том, как эта Натали справлялась о его и Гарри здоровье, и мы с Джинни были уверены, что главным интересом девочки был известный Гарри Поттер. - Хорошо же, покажи мне её, - попросил Драко, кажется, девушка его заинтересовала. Я согласно кивнула, и прежде, чем он спустил меня на землю, сказала: - По-моему, зеленая валентинка делает ей чести. Ближе к вечеру, после того, как расстались на время урока и ужина, мы с Драко снова встретились всё в том же внутреннем дворике. - Я поговорил с Натали, - заявил он, очевидно, довольный, - Она очень даже ничего. Красивая, и фигура на месте. - А какая она сама по себе? – спросила я. - Я же сказал, красивая. - Я имею в виду характер. - Гермиона, за кого ты меня принимаешь, за чтеца мыслей или великого предсказателя? Я поговорил с ней в лучшем случае пятнадцать минут, и все, что заметил, это её красивое лицо, ухоженные волосы и отличную грудь. Даже побольше, чем у тебя, кстати. Я ткнула друга локтем, зная, что он специально говорит это, чтобы подразнить меня. - Ну а ты, - спросил он, - послала валентинку? - Нет, конечно, - отозвалась я. - Почему? - Я даже отвечать не стану. Драко остановился, уперев руку о стену, преграждая мне путь. - Ну а получила? – спросил он. - Нет. - Еще есть время… - многозначительно произнес он. Я лишь отмахнулась. - Кстати, ты слышала о том, что вечером приедет предсказательница Опхтальма? – спросил он. - Нет. Что еще за предсказательница? Драко сделал круглые глаза. - Ооо, это бабка из Греции. Опхтальма – одна из самых известных предсказательниц в мире. Специализируется на любовных делах. Профессор МакГонагалл знакома с ней лично и попросила приехать, погадать студентам. - Какие глупости, - ответила я, - Я в это все равно не верю. Да даже если у этой Опхтальмы и есть дар предвидения, я бы не хотела узнать свое будущее. Вдруг скоро со мной случится что-то плохое? Не хочу знать об этом наперед и бояться всё оставшееся время. - Как можно быть таким скептиком, учась в школе магии? Твои взгляды на этот вопрос совершенно маггловские. - Пусть так, - отозвалась я. Когда мы вернулись в школу, я заметила, что всюду висели плакаты, оповещающие о скором визите необычной гостьи. Впрочем, неудивительно, что я ни разу не заметила их за целый день – я так быстро старалась проходить по коридорам, не смотря по сторонам и не вдыхая приторный запах сахарной ваты, которую разносили маленькие леприконы, что могла бы упустить из виду даже дракона. Когда я, наконец, встретилась с Джинни, Гарри, Роном и его новой подружкой, они в один голос начали кричать мне о том, как же это здорово, что приезжает Опхтальма, и что они обязательно к ней пойдут, и мне тоже очень советуют. Но я отклонила все их предложения. - В конце концов, представьте, какая здесь будет очередь. Наверняка, все захотят посетить гадалку. Джинни широко раскрыла глаза, а потом защебетала о том, что нужно срочно занять очередь, если она есть, и создать её, если её нет. Встречали Опхтальму торжественно, всей школой собравшись в Холле. Ученики, что не поместились на большой лестнице, на верхней площадке, на лестницах, ведущих в подземелья слизеринцев и к кухне, расположились вдоль стен Холла, а также выглядывали из Большого Зала, едва не взбираясь на столы, чтобы получше разглядеть ведьму. Я, не желая участвовать в этом фарсе, как только открылась массивная входная дверь, поспешила скрыться в одном из коридоров, ведущих к передвигающимся лестницам, но тут же остановилась, так как едва не сбила с ног профессор Снейпа. - Спешите занять очередь, мисс Грейнджер? – спросил он, не смотря на то, что я шла в противоположную от предполагаемого места расположения шатра предсказательницы сторону. Я опустила взгляд, и спросила у его ботинок: - Какую очередь в имеете в виду, сэр? - К старухе Опхтальме, конечно, - был ответ. - Нет, я не собираюсь посещать её, - ответила я. Профессор на мгновение замолчал. - Неужели вам не интересно, что ждет вас в будущем? – спросил он. - Нет, сэр, - произнесла я, обращаясь к его коленям. - Может быть, вы соизволите смотреть мне в глаза, когда я с вами разговариваю? Удивленная, я подняла взгляд и посмотрела ему в лицо. - Так-то лучше, - прокомментировал профессор, - Итак, вы уверяете меня, что вам совершенно неинтересно ваше будущее. Но разве не вы всегда так стремились к знанию? - Это не то знание, которое я хотела бы получить. Я уверена, что люди слишком слабые существа, чтобы доверять им столь ценную информацию. Лишь избранные способны воспользоваться ею по достоинству, - эти слова я произнесла чуть смелее. - Хорошо, но неужели нет ничего, что вы хотели бы узнать о настоящем? – задал Снейп еще один вопрос, обескураживая меня собственным любопытством. - Не думаю. О настоящем мне и так все известно. - А что, если нет? – спросил он, и его тон – чуть хитрый и двусмысленный – заставил меня широко раскрыть глаза. - Я… я не знаю, сэр, но думаю, что все же права. В любом случае, сейчас там будет такой ажиотаж, что вряд ли мне повезет попасть на сеанс. Почти минуту Снейп смотрел на меня задумчивым взглядом, и я, почему-то, не хотела уходить и позволяла ему изучать меня. - Что же, мисс Грейнджер, - заговорил, наконец, он, - Я совершенно уверен, что вам нужно посетить предсказательницу. Настолько уверен, что прошу вас сделать мне такое *одолжение*. Я опешила. - Вы хотите, чтобы я вернула вам долг… посетив гадалку? - Совершенно верно. Мисс Грейнджер, - официальным тоном произнес профессор, коснувшись кончиком палочки моего лба, - Прошу вас вернуть мне долг, посетив Опхтальму, - убрав палочку, он попрощался и растворился в темноте коридора. А я всё еще стояла неподвижно, с удивленным выражением на лице.
