Мама вернулась через двадцать минут. Оказалось, ей срочно потребовался имбирь, и она заставила папу ехать в ближайший магазин за этим ценным ингредиентом. И поскольку она увидела через окно, что мы с мальчиками возвращаемся домой, решила не сообщать профессору Снейпу о намерении уйти. Моя мама иногда совершает странные поступки. Я почти научилась этому не удивляться. Вернувшись, она расспросила Снейпа обо всем, что касалось детей, и отпустила его, пообещав побеспокоить вновь, если случится что-либо непредвиденное. Я из-за маминой спины попыталась жестами показать профессору, что сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Заговорщицкая ухмылка на его лице дала мне понять, что сообщение принято. После ухода Снейпа мама попыталась заручиться моей помощью в приготовлении обеда для тети Роузи, но я была вынуждена отказать, так как еще не была уверена, что Драко и Гарри можно оставлять без присмотра. Допускать их на кухню мне казалось тем более опасным. По крайней мере такова была официальная отговорка. Уже через десять минут мальчики были так увлечены мультфильмом про пиратов, что я могла спокойно аппарировать во Францию, прогуляться по Монмартру, посидеть в уютном кафе и вернуться назад – без каких-либо волнений, ибо таинственная сила телевизора приковала к себе Драко и Гарри намертво. Но идти помогать маме я не спешила. Не потому, что я такая ленивая и эгоистичная дочь, просто с детства я питаю глубокую неприязнь к тете Роузи. Сама идея о том, что я буду готовить что-то, что потом отправится в её влажный рот вызывает у меня отвращение. С чем связано такое отношение – просто с личностью сестры моего отца, или же с каким-то эпизодом из детства, о котором я забыла, но сохранила воспоминания где-то в подсознании, мне не ведомо. Но есть вещи, с которыми мы просто не в силах совладать. Не представляю, какой силой воли надо обладать, чтобы перешагнуть через себя и справиться с подобного рода неприязнью. Тем не менее, я прекрасно понимала, что придется объяснять тетушке, откуда в доме появилось два семилетних ребенка. И пока капитан Рибера Чернобородый сражался с кораблем испанского принца, я выдумывала сложные речевые конструкции, включавшие в себя сложноподчиненные предложения и множество изящных оборотов и метафор, которые бы объяснили родственнице появление мальчиков. Первой идей было поведать ей историю о родственниках-друзьях-соседях, которые попросили приглядеть за ребятами. Но тут же идея разбилась о скалы тетушкиного любознания. Так вышло, что она знала всех наших родственников-друзей-соседей наперечет. Некоторых из живущих в соседних домах людей не знала даже я, а тетя Роузи знала. Более того, она была шапочно знакома с Роном и Гарри. Рон, счастливый обладатель целого клана тетушек, справился с этим легко и беззаботно. Гарри же порой до сих пор вспоминает тетю Роузи с содроганием сердца, уверяя, что она, возможно, даже хуже, чем обе тетушки Гарри – тетя Петунья и тетя Мардж – вместе взятые. Да, есть люди, способные вызывать неприязнь во всех без исключения. Хотя, чем-то же она поразила моего дядю, и даже родила от него сына, моего несчастного кузена. Встречаются в мире вещи, не доступные моему пониманию, с этим можно только смириться. Можно было бы, подумала вдруг я, сказать, что это Рон попросил меня приглядеть за его племянниками или кузенами, но придумать, почему никто из многочисленного семейства Уизли (а тетушка была прекрасно осведомлена о количестве Уизли в стране – она расспросила об этом Рона еще на третьей минуте знакомства) не смог остаться с детьми, я не могла. Порой меня обвиняли в отсутствии фантазии, сухости ума и тому подобных «недостатках». Что ж, не буду спорить, может быть, так оно и есть. Никто не идеален. Мне посчастливилось, скажем без лишней скромности, обладать разумом весьма незаурядным, без живости фантазии я вполне смогу прожить. Так думала я до того момента, когда была поставлена перед задачей объяснения тетушке озадачивающего, на первый взгляд, факта. Посмотрев на проблему с другой стороны, я подумала, что было бы хорошо не показывать тете Роузи Гарри и Драко вообще. Тогда бы обошлось без лишних расспросов, а я была бы избавлена от получасовой (в лучшем случае) беседы с родственницей. Но куда деть двух мальчиков на три-четыре часа? Запереть их в одной из комнат было невозможно, поскольку, как я уже говорила, тетя имела привычку (назовем это этим безобидным словом) инспектировать дом, и вполне могла обнаружить ребят. Да и Гарри с Драко вряд ли стали бы сидеть тихо, изображая собственное несуществование. Конечно, можно было бы отвести их в кино… на какой-нибудь длинный сеанс, и оставить там. Но я не была уверена, что в Рождество хоть что-нибудь работает. Рождество… я совсем забыла о нем в этой суматохе. Дарить выросшим мальчикам было нечего, поэтому я решила лишний раз не заикаться о празднике, а мои собственные подарки еще не прибыли. Предположительно, Джинни и Рон, если они не слишком увлеклись беспечной жизнью в Норе, где не существовало Гермионы Грейнджер с двумя детьми, должны были послать мне хотя бы открытку. Но ни одной совы, кроме профессорской, сегодня в мой дом не прилетало. Внезапно, как раз в тот момент, когда капитан Рибера обещал Оливеру скормить его акулам, кто-то позвонил в дверь. Мое сердце пропустило пару ударов, когда я вдруг подумала, что это тетя. Но тут же паника покинула меня, когда я взглянула на часы. Тетя никогда не приезжала раньше или позже назначенного времени. Открыв дверь, я едва не закричала от радости – там стояли два рыжеволосых улыбающихся создания с коробками в руках. - Рон! Джинни! – поприветствовала я гостей, - Заходите скорее. Как вы здесь оказались? - Мы отпросились на часик, сказали, что хотим навестить тебя, - ответил Рон. Мы втроем прошли в гостиную, где Рон торжественно вручил Гарри и Драко по подарку. Те сперва удивились, затем неуверенно взяли упакованные коробки. Драко, правда, сначала подождал, пока подарок открыл Гарри, затем, убедившись, что никакой опасности нет, принялся распаковывать свой. - Они… они выросли? – спросила, наконец, Джинни, после длительного осмотра. - Какая удивительная наблюдательность, - прокомментировала я, - Именно это с ними и произошло. - Черт, и правда! – воскликнул Рон, разглядывая мальчиков. - Тогда вряд ли их сильно заинтересуют кубики, которые мы им подарили, - Джинни со вздохом взглянула на детей, которые недоверчиво разглядывали цветные брусочки. - На безрыбье… - пробормотала я, - Ну что ж, замечательно, что вы пришли! Я широко улыбнулась и Джинни с Роном настороженно переглянулись. - Присаживайтесь, - радушно предложила я, украдкой поглядывая на часы, - Хотите чего-нибудь? - Нет-нет, спасибо. Нас дома кормят так, что я начинаю переживать, не хотят ли нас после каникул отправить на скотобойню, - ответила Джинни, пересмотревшая передач BBC, пока гостила у меня прошедшим летом. - А вот твой подарок, - смущенно пробормотал Рон, протягивая мне небольшую упаковку, которую он до сих пор прятал за спиной, - С Рождеством. Его покрасневшее лицо и уши заставили меня задуматься, что же они мне такое приготовили. - Это Джинни выбирала, - добавил смутившийся до невозможности Рон, и мои губы нервно дернулись. Последняя затея Джинни вылилась в двух детей на моей шее. От этой чертовки хорошего не жди… - Уф, это всего лишь белье, - выдохнула я, развернув подарок. - Что? – не расслышала Джинни. - Я говорю, очень красивое, спасибо. - Желаю, чтобы скоро нашелся кто-то, кто сможет оценить мой подарок по достоинству, - кокетливо сказала Джинни, на что я лишь натянуто улыбнулась. Затем, по-очереди обняв друзей, и убрав подарок в сторону, я сказала: - У меня для вас тоже кое-что есть, - и, взмахнув палочкой, призвала из своей комнаты две красиво упакованные коробки, - Собиралась послать с совой, но столько дел, знаете ли… - Ой! Это энциклопедия! – как-то странно неправдоподобно обрадовалась Джинни. - Это энциклопедия ароматов, - заметила я, - Разные запахи, какие кому и в каком сочетании подходят, все в этом духе. Интерес на лице подруги стал более естественным, и она углубилась в изучение книги. Рон тем временем открыл свою коробку и также обнаружил там некое печатное издание. - Прежде чем ты скривишь лицо, хочу обратить внимание, что книга написана магловским психологом специально для молодых людей, и учит их общению с девушками. Знаешь, как не смущаться при разговоре, или не краснеть, когда даришь подруге нижнее белье… Рон издал нервный смешок, и, скованно поблагодарив меня, сунул пособие в карман мантии. Уверена, он прочитает книгу от корки до корки, но вряд ли когда-либо признается в этом. - Да, собственно, хотела вас попросить о пустяковом одолжении… - начала я как бы между делом. - Да, конечно, - ответила Джинни, еще не зная, что же мне надо. - Мне нужно куда-то деть детей на три -четыре часа. Рон и Джинни одинаково удивленно взглянули на меня. - Но мы не можем взять их к себе домой, ты же знаешь! – первым заговорил Рон, - Мама убьет нас, если узнает, что мы натворили. - Вы можете не идти с ними домой, а, например, отправиться куда-нибудь погулять. - На четыре часа! – воскликнул друг. - Ну, знаете ли. Я вожусь с ними с самого инцидента и не жалуюсь. Сейчас мне нужна ваша помощь. Рон и Джинни одинаково задумчиво потерли подбородок. Мне даже стало не по себе от этой синхронности. - Вообще, нас отпустили только на час… - пробормотал Рон, но я поняла, что он сдался. - Ладно, - вздохнула Джинни, - Только одолжи сову, мы напишем маме письмо. Твой дом ведь не подключен к каминной сети? Я отрицательно покачала головой, в душе радуясь неимоверно. Долгожданный отдых! А если повезет, тетя Роузи уедет раньше, чем вернутся ребята и я смогу, наконец-то насладиться «несемейной» жизнью. - Сова наверху в клетке. Перо и пергамент там же, - обратилась я к Джинни, и та поспешила наверх, в мою комнату, - Гарри, Драко! - мальчики, уже погруженные в мир анимации, с любопытством взглянули на меня, - Сейчас вы пойдете гулять с Роном и Джинни. - Кто они такие? – спросил Драко недовольно. - Они наши друзья. - Почему мы должны идти с ними? – не отставал ребенок. - Потому что вам нужно много гулять. - Мы можем им доверять? Я закатила глаза. - Если бы они представляли для вас какую-то опасность, я бы вас с ними не отправила, не так ли? Драко сощурился и осмотрел Рона с ног до головы. - Как-то он простоват, - заключил блондин. - Что, прости? – удивленно спросил Рон. - Ты что, глухой? – тут же отозвался Драко. - Слышь, мелюзга, сейчас ты у меня договоришься. Подвешу тебя к потолку вверх ногами, будешь знать. Драко многозначительно взглянул на меня. - Ты сам напрашиваешься, - ответила я, пожав плечами, но тут же повернулась к Рону и состроила гримасу, означавшую «Рон, он же маленький, не поддавайся на его провокации и будь взрослее. Кроме того, он безоружен, а нападать на безоружных детей попросту некрасиво». Не знаю, получил ли он всё сообщение, или только часть его, но следующие слова Рона были: - Но если ты будешь хорошо вести себя, я куплю тебе мороженое, - прозвучало это несколько неуверенно, и со стороны выглядело весьма комично, но я не стала смеяться и лишь одобрительно посмотрела на друга. - Смотри! Смотри! Он спасся, я же говорил! – вдруг закричал Гарри, одной рукой дергая Драко за рукав, а другой тыча я в экран телевизора. - Ладно, надо их переодеть, - произнесла я и отправилась за детской одеждой. Когда я вернулась в гостиную, Джинни была уже там, и весело беседовала с моей мамой. Завидев меня, она – то есть мама – тут же воскликнула: - Гермиона! Почему ты не сказала, что Джинни и Рон пришли? Я пожала плечами. - Я как раз спрашивала Рона, нет ли у него невесты, - заметила мама как бы невзначай, пока я подавала Драко и Гарри теплую одежду. - Серьезно? Бьюсь об заклад, он ответил, что нет, - произнесла я сардонически. - Именно это он и ответил, - ответила мама, игнорируя мой тон, - Ах, как же так. Такой хороший парень… Я украдкой взглянула на Рона – на лице его было страдальческое выражение, и я ему одобряюще улыбнулась. Он кивнул, в знак того, что принимает соболезнования, но поскольку мама продолжала причитать, ему это мало помогло. - Какие же девочки слепые, - говорила она, - Перед ними такой молодой человек, статный, крепкий, и такой воспитанный, такой учтивый… а у этих дурочек только ветер в голове. Им Принца Чарминга подавай. Джинни прыснула. Рон, до этого сконфуженно выслушивавший мамины слова, насмешливо взглянул на меня. Я едва не задушила Гарри шарфом. Реакция не укрылась от мамы, и она тут же спросила, в чем дело. Джинни, естественно, тут же выложила всю историю с профессором Снейпом в роли будь-он-трижды-проклят-Принца-Чарминга. Мама удивленно слушала историю, а потом заявила: - Северус такой приятный мужчина. Я сразу поняла, что он очень благородный. Надо было видеть лица моих друзей в этот момент. Эдакая смесь удивления, испуга и неуверенности в психическом здоровье моей мамы. - Северус? – переспросил Рон. - Вы его знаете? – одновременно с ним спросила Джинни. - Профессор Снейп ужинал у нас вчера, - пояснила я, - И, о чудо, нашел общий язык с моими родителями. Рон и Джинни выразили общее недоверие, на что Драко, недовольно дожидавшийся, когда, наконец, прекратятся разговоры, и они смогут пойти гулять, сказал: - Дядя Северус мой друг. Если вы такие тупые и не понимаете, что он почти что самый лучший после моего папы, то вы дураки. - Спасибо, Драко, - сказала я сдержанно. Джинни и Рон же, раскрыв рты, уставились на мальчика. Но еще больше удивил их Гарри, сообщив: - Да! Он так здорово умеет делать, что махает палочкой и я подлетаю в воздух, а потом опускаюсь, и снова подлетаю, и он умеет варить злея. - Зелья, идиот, - поправил его Драко. - Да, и зелья, и мы пили одно, и оно было очень невкусное, но мы могли бы вырасти обратно, если бы оно было хорошее, но оно было не очень хорошее, но он сварит потом другое, и мы снова будем его пить, и может быть даже оно будет вкусным, хотя полезные зелья всегда невкусные, а потом он придет ко мне в гости, когда я буду большим, потому что он мой друг тоже. Всё это было сказано на одном дыхании, и я могла лишь позавидовать объему легких у такого маленького мальчика. Драко же, закатив глаза, картинно покачал головой, якобы поражаясь недалекости ума своего друга. - Эрм… прекрасно, Гарри, - пробормотала Джинни. - Ладно, вам уже пора, - опомнилась вдруг я, - Гарри может рассказать вам еще много интересных историй, но уже за пределами стен этого дома. Я начала подталкивать всех к выходу, приговаривая: - Раньше, чем через четыре часа, не возвращайтесь, и когда вернетесь, не заваливайтесь всей гурьбой, а сперва пусть в дверь постучит кто-то один, и я скажу, можно вам входить, или нет. Драко, не груби Рону и Джинни, Гарри будь хорошим мальчиком, Рон, помни, им всего семь, Джинни, ты за главного. Пока! Удачи! – и, выпалив последнее слово, я захлопнула входную дверь, оставив всю четверку в легком недоумении на улице. Поборов искушение облегченно сползти по двери на пол и растечься там теплой лужицей, я прошла в гостиную и увидела там задумчивую маму. - Гермиона, а Северус действительно очень приятный мужчина, - сообщила она, и я едва не зарычала. - Он хороший педагог, - сдержанно согласилась я, поправляя подушки на диване. - Знаешь, он мне сразу понравился. Он, возможно, не слишком красив, но ведь не это главное в человеке, не так ли? Взять хотя бы твоего папу… Мои брови удивленно взлетели вверх. - В молодости папа был довольно симпатичным, - возразила я. - Смотря на чей вкус. Моя подруга Синтия постоянно твердила мне, какой он страшненький... каким же шоком было для неё узнать, что я выхожу за него замуж. С тех пор, как она отказалась придти на свадьбу, мы перестали с ней общаться. Я пожала плечами. Мало ли идиотов в этой стране? - Мне он сразу понравился, - сказала мама. - Конечно. Он и сейчас ничего, а тогда вообще был очень привлекательным, насколько я могу судить по фотографиям, - отозвалась я, стирая пыль с телевизора. - Я про Северуса. - Боже, мама! – воскликнула я. - В самом деле, Гермиона. Не стоит быть такой… чопорной. Я сжала зубы. - Сперва я подумала, что это замечательно, что в Хогвартсе есть кто-то, кто может защитить тебя. Сколько бы ты не повторяла мне, каковы твои успехи в этих боевых искусствах и что Гарри и Рон всегда с тобой… я боюсь за тебя, потому что совершенно не знаю, что там происходит, в этом магическом мире. Я была рада познакомиться со взрослым человеком, который может позаботиться о тебе. А мне сразу стало ясно, что на него можно положиться. Но теперь я взглянула на ситуацию несколько с другой точки зрения… - Мама. Твоя интуиция и умение разбираться в людях не может не поражать, - сказала я, безуспешно пытаясь заставить плетеную салфетку на журнальном столике лечь ровно посередине, - Не многие могут, как бы это сказать, увидеть истинную сущность профессора Снейпа и понять, что ему можно доверять. И я говорю это без какого-либо сарказма. - Я знаю, я умею отличать, когда ты говоришь серьезно, а когда язвишь. Если я не показываю виду, это не значит, что не понимаю, - заметила мама. Я ухмыльнулась. - Но, мама, пожалуйста, не надо смотреть на ситуацию ни с каких сторон. Я готова торжественно пообещать тебе, что когда-нибудь выйду замуж и рожу тебе самых несносных на свете внуков. Но едва ли это будет хоть как-то связано с профессором Снейпом. И не только потому, что он мой преподаватель. В нашей семье этот аргумент не действует. Как и тот, что он старше меня в два раза. Просто потому, что мы с ним совершенно разные люди. - Противоположности притягиваются, - сказала мама. - Не надо говорить банальностей. Терпеть не могу клише, - недовольно произнесла я. - Такие ли вы разные, как ты говоришь? Что-то мне подсказывает, что что-нибудь в этом духе мог бы сказать и Северус. - Ты его совсем не знаешь! Как ты можешь утверждать такое? – взвилась я, оставив жалкие попытки привести гостиную в состояние идеального порядка, чтобы даже тетя Роузи не могла найти, к чему придраться, - И прекрати звать его Северус! - Мы перешли на имена, - ответила мама невозмутимо. - Послушай, это же смешно! Ни одна нормальная мать не станет уговаривать свою дочь завязать отношения со старым некрасивым учителем только на основании того, что он показался ей «человеком, которому можно доверять»! - Оу, только не говори мне, что считаешь меня нормальной матерью, - ответила мама и рассмеялась. Я не смогла сдержать улыбки. - Просто нужно мыслить шире, - заявила она, отсмеявшись, - В конце концов, правила существуют для того, чтобы их нарушать, и прежде, чем ты снова попросишь меня не употреблять клише, хочу заметить, что некоторые из них очень правильные. - Правила – это нормы, призванные регулировать… - Правила для дураков и узколобых моралистов… - Скажи это профессору Снейпу. -… а также студентов в закрытых школах. - Мама. - Гермиона. С этой женщиной невозможно разговаривать. Внезапно раздался звонок в дверь. Мы с мамой одновременно взглянули на часы, затем испуганно друг на друга, затем обвели взглядом гостиную и побежали открывать дверь. Тетя Роузи вошла в дом походкой инспектора санэпидемнадзора. Кузен Дерек плелся сзади, его болезненное лицо выражало безразличие и даже какое-то смирение с судьбой. Так, должно быть, выглядит идущий на смертную казнь больной раком. Впрочем, я тоже, наверное, выглядела не радостнее утренней каши. Вытерпев ненавистное мною с детства приветствие, заключавшееся в слюнявом поцелуе тетушки, я ободряюще улыбнулась Дереку, и препроводила гостей в столовую. Там нас уже дожидался папа за накрытым столом. Я думаю, одной из причин, по которым папе так долго удаётся терпеть несносный характер моей мамы, заключался в том, что восемнадцать лет своей жизни он провел под одной крышей со своей сестрой – затем он уехал учиться в университет, и никогда больше ему не приходилось проводить в компании тети больше недели. То спокойствие, достойное бронзового монолита, с каким он принимал все тетины нападки, заставляло меня вновь и вновь восхищаться родителем. Вот и сейчас он невозмутимо поздоровался с тетей Роузи, и будто бы не услышал её недовольного комментария по поводу того, что он не вышел встретить её в прихожую. Когда мы, наконец, уселись за стол, тетя Роузи начала рассказывать нам о том, с каким трудом они с Дереком добрались до нас, как шумно ехал поезд, какой нерасторопный в нем был персонал, какой старый им достался кэб, в котором они ехали от ужасно людного вокзала, и какой гнусный водитель в нем был – всё время молчал и слушал невыносимое радио. Затем разговоры перешли на тему учебы, и мы узнали обо всех достижениях Дерека – неудач у него не могло быть по определению, хотя мне было прекрасно известно, что у него куча проблем из-за дисграфии. После отчета об университетских успехах моего кузена, тетя провела допрос с пристрастием о том, как же идут дела у меня. Маме пришлось потрудиться, чтобы объяснить, почему я все еще учусь в школе, если должна была окончить её в прошлом году, но у неё-то, в отличие от меня, проблем с фантазией никогда не было, поэтому мы стали слушателями удивительной истории, включавшей беглых преступников с Кубы и фальшивые бельгийские франки. Когда трапеза подошла к концу, мы все отправились на прогулку по дому, в ходе которой тетя провела инспекцию помещений, заметив множество недостатков в планировке дома, и сделала несколько замечаний по поводу нашей с мамой нехозяйственности. Наученные опытом прошлых лет, мы стойко промолчали. В какой-то момент мне удалось улизнуть от тети, оставив её в компании папы и мамы, захватив с собой несчастного Дерека. Под предлогом того, что я давно хотела показать ему одну книгу, мы на несколько минут смогли найти приют в моей комнате. - Ты подросла с прошлого года. Совсем взрослая уже, - заметил Дерек, вольготно расположившись на моей кровати. - Умоляю, пусть следующей фразой не будет «уже замуж можно выдавать»! – попросила я. Братец понимающе улыбнулся. - Конечно нет. Тебе самой решать, выходить замуж или навсегда остаться старой девой и умереть в полном одиночестве, - сказал он и рассмеялся. Я до сих пор не могла не удивляться тому, какие метаморфозы происходили с Дереком, стоило ему оказаться вне зоны доступа для своей мамочки. Совершенно другой человек. Вторую сторону – противоположную вечно молчаливому юноше, склонному к суициду – я узнала еще в детстве, и поскольку виделись мы довольно редко, каждый раз ожидала, что УЖ ТЕПЕРЬ-ТО он точно изменился, действительно став тем угрюмым тихоней, каким видела его тетя Роузи и мои родители. К счастью, он все также продолжал глумиться надо мной, стоило нам остаться наедине. - А тебя мама еще не заставляет жениться? Не удивлюсь, если она тебе и невесту нашла. - Вообще-то, я действительно женюсь, только маме мой выбор ну никак не нравится. Я сочувственно покачала головой. - Поэтому она об этом и не заикнулась ни разу, - пояснил Дерек, - Не может же быть такое, чтобы сынок её ослушался. Уж родственникам-то об этом точно не нужно знать. Кривая ухмылка дала мне понять, что за этим безразлично-насмешливым тоном скрываются глубокие переживания. - На свадьбу, извини, не приглашаю, сама понимаешь… Но в гости как-нибудь приезжай обязательно. Уверен, Анжелина тебе понравится. - По рукам, - ответила я, - Но сейчас нам лучше вернуться к родителям, пока нас не хватились. Семейство уже сидело в гостиной, попивая чай. От моего внимания не укрылось, как тетя Роузи недовольно поправила салфетку на журнальном столике. Внезапно, впрочем, как и всегда, раздался звонок в дверь. Гадая, кто бы это мог быть, я пошла открывать. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила у порога профессора Снейпа. - Мисс Грейнджер, мне срочно нужны дети, - сказал Снейп в каком-то бешенном нетерпении – словно он только что придумал лекарство от СПИДа и ему не терпится опробовать его на больном. Я зашикала, прижимая палец к губам, и стараясь вытолкать уже вошедшего в прихожую профессора. Но мои старания оказались напрасными. - Гермиона, кто это? – раздался голос тетушки из-за моей спины, и я бросила попытки выдворить Снейпа. - Это… - я замолкла, пытаясь придумать правдоподобную ложь. - Молодой человек, кто вы такой? – спросила тетя Роузи, поняв, что я собираюсь лгать – у неё нюх на такие вещи. - Я профессор Снейп, учитель мисс Грейнджер. - Да что вы говорите! – в некоем восхищении воскликнула тетя. Я и оглянуться не успела, как профессор был заманен в гостиную и удобно усажен в кресло, дабы можно было начать допрос. Надо отдать должное Снейпу – его шпионский опыт не позволил тетушке вытянуть из него и грамма существенной информации. Тот так ловко уходил от ответа и выражался ничего незначащими витиеватыми словесными оборотами, что мне стало завидно. Но тетя также обладала многолетним опытом и владела разными формами допроса. Поэтому на какое-то время я, мама, папа и Дерек стали свидетелями настоящей баталии между опытным дознавателем и опытным скрывателем. В какой-то момент мне показалось, что они оба получают некоторое извращенное удовольствие от процесса, но, наконец, тетя сдалась, признав свое поражение, и я видела, как уважение к Снейпу возникло в её взгляде. Я не могла в это поверить. - Мисс Грейнджер, я все-таки хотел бы узнать, где… - начал было профессор, но я сделала такие страшные глаза, что он тут же осекся, и несколько неуклюже закончил, - у вас здесь уборная комната. - Пойдемте, я вас провожу, - радостно отозвалась я, и мы направились на второй этаж. Оказавшись в моей комнате, профессор огляделся: - Неплохая меблировка для туалета, - заметил он, но я была не в настроении шутить. - Дети сейчас гуляют с Роном и Джинни, я не хотела показывать их тете. - Есть основания полагать, что мне удалось найти антидот к вашему зелью, - сообщил Снейп. - О, это замечательно! – искренне ответила я, - Присядьте. Я указала на низкую табуреточку у туалетного столика, и едва сдержала смех, когда профессор не без труда уселся на неё. С его длинными ногами было не совсем удобно сидеть на таком сидении, но Снейп, очевидно, счел за лучшее сделать вид, что все в порядке, и то, что колени вот-вот упрутся ему в подбородок, совсем не мешает. - Может быть, вы просто оставите зелье, и я сама дам его Гарри и Драко, когда они вернутся? – спросила я, усаживаясь на кровать. - Ни в коем случае. Зелье экспериментальное. Если что-то случится, я должен быть рядом. Мама бы сейчас умиленно улыбнулась и заметила, какой он заботливый и предусмотрительный. - Что ж, тогда у вас есть два варианта: либо остаться и дождаться, пока уедет тетя, что должно произойти примерно через час, либо, ну, уйти, и вернуться позже. - Я не намерен миллион раз путешествовать из Хогвартса сюда, и отсюда в Хогвартс. И хотя перспектива провести в компании вашей тетушки кажется мне подобной пытке круциатусом, я останусь, в надежде на то, что и мое общество не покажется ей приемлемым, и она покинет сие место раньше назначенного срока. - Это было бы просто прекрасно! – сказала я, довольно улыбаясь, - Благодарность моя была бы безмерной. - Избавьте. Как я уже говорил, люди слишком часто благодарят меня за то, за что благодарить совершенно не нужно. - Но ведь если я перестану вас благодарить, я могу пропустить тот момент, когда благодарность будет уместной, - ответила я. - Я вам сообщу о наступлении подобного момента, не беспокойтесь, - ответил профессор, ухмыльнувшись. На какое-то мгновение в комнате повисла тишина, и я вдруг почувствовала себя неловко. Вспомнился разговор с мамой, а осознание того, что в моей комнате находится МУЖЧИНА стало почти осязаемым. - Пожалуй пора идти… - Надо спускаться… - одновременно сказали мы, поднимаясь. Затем я смутилась и этой одновременности. Подумалось, что и мысли у нас могли быть схожие. В этой до сухости в горле неловкой обстановке мы покинули комнату и поспешили вниз в гостиную. Только спустившись вниз я поняла, как, должно быть, это смотрелось со стороны – я пошла показывать профессору уборную, но спустились мы вместе. Надо это понимать как то, что я дожидалась под дверью, пока он делал свои дела, чтобы потом проводить обратно? Или что нам надо было провести время наедине? Тогда тетушка обязательно уже приготовила для нас парочку вопросов… - Как вы долго, - заметила тетя Роузи, и я закатила глаза. Тактичность японской макаки. - Пардон, мадам? – Снейп настолько многозначительно взглянул на тетю, что даже я смутилась. Но родственницу так легко не заденешь. - Уж не знаю, что вы с моей племянницей делали, но это просто неприлично, оставаться с молодой девушкой один на один так долго, когда внизу вас ждут её родственники. Боже-боже-боже, моя семья решила опозорить меня так, чтобы я даже из дома выходить не желала! Мое лицо залилось густой краской, я чувствовала, как горит кожа. Поймав насмешливый взгляд Дерека, я сердито взглянула на него. - При всем уважении, мадам, вам стоило бы сначала обратить внимание на собственное воспитание, и лишь затем делать замечания посторонним людям, - парировал тем временем Снейп. - Ах, какой нахал! – ответила тетя, но, клянусь, в её голосе не было злости – там было незнакомое мне доселе добродушное одобрение. Я готова была зарыдать. ___
Спустя час тетя и не думала покидать нас. Она так увлеклась беседой со Снейпом, что в какой-то момент мне на ум пришло ужасное воспоминание из детства, когда тетя, почувствовав себя плохо, была вынуждена остаться у нас на ночь и уехать утренним поездом. Тревога на лице мамы дала мне понять, что её волнует то же самое. Наконец, когда тетя отлучилась «припудрить носик», о чем она кокетливо заявила Снейпу, я набросилась на профессора. - Вы обещали, что она захочет избавиться от вашей компании не больше, чем через полчаса! – шепотом воскликнула я. - Прошу прощения, мисс Грейнджер, что не демонстрирую варварской невоспитанности, - сардонически ответил Снейп. - Гермиона, ты не можешь обвинять Северуса в том, что он мил с окружающими, - заметила мама. АААААА! - Он не мил! – почти плача сказала я, - Мистер, пожалуйста, верните профессора Снейпа, которого я знала раньше! Профессор одарил меня своим фирменным взглядом, а затем сказал: - Мисс Грейнджер, сохраняйте субординацию. - Спасибо, сэр! – ответила я почти искренне. - Гермиона, - одернула меня мама. - Можно я останусь у вас жить? – спросил вдруг Дерек, и я нервно рассмеялась. Дерек, в отличие от мамы с папой, знал кое-что о Снейпе. Кузен был единственным, с кем я иногда позволяла себе высказаться о преподавателе непочтительно. Думаю, это было что-то вроде синдрома попутчика, только многоразового использования. Мы виделись редко, но если была возможность поболтать, выкладывали всю подноготную. И часто не стеснялись в выражениях. - Конечно, без проблем. А вместо тебя с тетей в Манчестер отправится профессор Снейп. Они так подружились с тетей Роузи, что мне, честное слово, жаль, что им придется расстаться. - Мисс Грейнджер… - предупреждающим тоном начал профессор, но тут вернулась тетя. - Что ж, Северус – да, она уже успела, не спросив на то разрешения, перейти на более неформальную форму общения со Снейпом, который, однако, упрямо продолжал звать новую знакомую «мадам», - к сожалению, нам пора прощаться. Я покачала головой – чтоб раз я, или мама, или хотя бы папа услышали от неё нечто подобное! - Береги мою племянницу, она у меня одна. Заботься о ней – я заметила, как профессор удивленно взглянул на тетю, - Двадцать тысяч фунтов стерлингов в год, конечно, не Бог весть что, но семью прокормить хватит, - здесь мы с профессором синхронно нахмурились, не желая понимать, что имеет в виду тетя Роузи, - Главное, будь джентльменом, сынок. Сынок! Какая неслыханная фамильярность! А Снейп всё терпит. Да что с ним вообще такое? - Поверьте, мадам, большего джентльмена, чем я, не сыскать, - отозвался Снейп, скрипнув всё же зубами. К чему вся эта внутренняя борьба, когда ему дали карт-бланш быть настолько грубым, насколько это возможно? - Гермиона, береги его, - с этими словами тетушка, поспешила в прихожую, преследуемая сгибающимся пополам от хохота Дереком и чем-то довольной мамой. - Это ведь неправильно, пап? – произнесла я, неверяще глядя вслед уходящим родственникам, - Я всего лишь второй день дома, но вот уже много часов меня не покидает желание биться головой об стену до изнеможения. Предполагается, что я соскучилась и должна не хотеть возвращаться в школу. - Просто подумай о том, что некоторым вообще некуда бежать, - ответил папа шутливо. - Чего я по-настоящему боюсь, так это того, что когда-нибудь стану как мама. Или, еще хуже, как тетя Роузи, - сказала я, устраиваясь калачиком на диване. - Непременно станешь, - «подбодрил» меня папа. - И чем больше вы пытаетесь отрицать это, тем сильнее приближаетесь к образу Виктории, - добавил Снейп, ухмыльнувшись, - не отрицайте, мисс Грейнджер, просто примите. - Какие добрые люди меня окружают, - прокомментировала я, насупившись. - Ну вот и всё, - сообщила мама, вернувшись в гостиную, - В этот раз оказалось не так ужасно. - Неужели, - буркнула я. - Северус, еще чая? – проигнорировала мое ворчание мама. - Нет, благодарю. - Чего-нибудь бы покрепче, - добавила я, что не осталось не замеченным. Три пары удивленных глаз уставились на меня. - Что? Пошутила я. Я еще маленькая, ведь так? – неожиданно нервно ответила я, - Замуж меня гнать за первого встречного – это нормально, а бокал вина попросишь – распять готовы. Как мне это надоело! С этими словами я пулей вылетела из гостиной. Стремглав поднявшись по лестнице, я остановилась отдышаться. Прекрасно, истерика неуравновешенного подростка – идеальное завершение ужасного дня. На следующие пятнадцать минут я заперлась в комнате, чтобы как следует порыдать. Ох уж «эти дни» с их гормональными всплесками – никогда они меня до добра не доводили. Усталость навалилась свинцовым покрывалом, и вскоре я сама не заметила, как уснула.
