- А если я хочу, - передразнивала я профессора, стоя перед зеркалом. Приводя себя в порядок, я чувствовала, как во мне борются противоречивые чувства: с одной стороны, я должна была выглядеть великолепно, чтобы интерес Брутто ко мне не иссякал, и моя «красота отшибла у него последние мозги», как говорит профессор Снейп. Но, с другой стороны, едва ли в этом еще была необходимость – этот ловелас теперь о стену разобьется, лишь бы добиться от меня ответной симпатии. Для него это стало делом чести. С третьей стороны (да, проблема многогранна), мне хотелось, чтобы последние мозги отшибло и у профессора. Всё-таки я – женщина, мне нравится, когда мной восхищаются. И последним фактором, который заставил меня провести у шкафа с одеждой около получаса, явилась погода. Начинались зимние холода, а в Румынии должно быть настали настоящие морозы. Но я так не люблю теплую одежду! Она тяжелая и полнит. Подумав, что становлюсь похожей на Лаванду Браун на старших курсах, я всё-таки достала черную мантию, подбитую мехом, с пышным серебристо-серым воротом, полюбовалась тем, как блестят идеально гладкие черные волосы, с содроганием вспомнила, скольких мучений мне стоило привести их в такой вид, схватила с прикроватного столика перчатки из светло-серой замши и спустилась вниз. Медленно спускаясь по лестнице, я молилась, чтобы профессор был в гостиной и видел меня. Но королевский выход был омрачен: я чуть не упала с лестницы, больно подвернув ногу. По счастью, Снейп все-таки был в комнате и, подлетев ко мне со скоростью света, подхватил, когда голова уже намеревалась познакомиться со ступеньками. Подхватить-то он подхватил, но вот удержать не смог. Я виню во всем тяжелую зимнюю мантию. Когда наше общее падение по объективным причинам остановилось, профессор оказался распластанным на лестнице, а я лежала на нем. Мрачно взглянув на меня, он произнес: - Вы выглядите «сногсшибательно». Произнесено это было слишком язвительно, чтобы сойти за комплимент, поэтому, поднявшись, я сухо поблагодарила Снейпа и, слегка прихрамывая, гордо удалилась на кухню. Только там я позволила себе сдавленное «ооох», вызванное болью в щиколотке. Благо, я была знакома с заживляющими заклинаниями и уже через мгновение была в норме. Когда я вернулась в гостиную, профессор все еще сидел на лестнице. - Нам уже пора, - заметила я, на что Снейп лишь одарил меня злобным взглядом. - В чем дело? - Я уже не мальчик, чтобы лететь на ступени со всей высоты моего роста, да к тому же - с дополнительным грузом на руках, а потом, как ни в чем не бывало, скакать с вами в Румынию. Я уперла руки в боки. - Дополнительным грузом? Так вот кто я для вас?! – он задел меня за живое, честное слово. - Вы считаете меня простой обузой, но позвольте напомнить - я не просила вас о помощи! Вы сами навязались мне, и, если помните, я пыталась вас выгнать. Но разве вас волнует, что я думаю и чувствую? Нееет… Я завелась не на шутку. И что самое странное – я не хотела говорить всё, что говорила. Слова словно по собственной воле срывались с моих губ, и где-то в глубине души я понимала, что совершаю ошибку. Да, мы не слишком ладили с профессором, то есть нас нельзя назвать «друзьями». Но последние дни были довольно… приятными. Мне нравилось проводить время со Снейпом, мне нравилось, что я, в то же время, всегда могла уйти в себя, и он никогда не трогал меня в такие моменты. Он каким-то странным образом знал, когда я хочу поговорить с ним, а когда хочу побыть одна. Моя же ничем не объяснимая истерика рушила тот хрупкий мир, который мы смогли построить, в пух и прах. Мое внутреннее «Я» со слезами смотрело на то, как я порчу себе жизнь, и не смело возражать. - Я никогда не хотела никому быть в тягость, и знаете, - не говори этого, Гермиона, не говори, – вам тоже не советую! Профессор, не говоря ни слова, поднялся, слегка пошатнувшись, повернулся ко мне спиной и, едва заметно прихрамывая, вышел в сад через заднюю дверь. Моё сердце ухнуло куда-то вниз, а затем вернулось на своё место и разорвалось на тысячи кусочков. От жалости к нему, от чувства вины, от злости… но тут непонятно откуда взялась гордость. Пытаясь убедить себя в том, что была права, я села на диван. С одной стороны, я была уверена, что Снейп не посмеет отправить меня на встречу с Брутто одну и поэтому скоро вернется. С другой – он тоже был гордым и мог поступиться долгом из-за собственного упрямства. Спустя полчаса я вынуждена была аппарировать к офису Брутто. Одна. Терзаемая муками совести, я встретилась с Брутто, с болью в сердце кивнула на его комментарий по поводу отсутствия кота, натянуто, широко улыбнулась. Через несколько минут мы уже выходили из камина в холле Международной Организации по Работе с Драконами. Брутто типичным жестом, выдававшим его самоуверенность, поправил ворот пальто, прилизал обильно смазанные гелем волосы на висках, поправил волнистые локоны, «венчавшие» прическу, премерзко улыбнулся белозубой улыбкой и предложил мне локоть. Холл МОРДы был довольно большим (наверное, на случай, если кто-нибудь захочет привести сюда дракона) и оснащенным множеством каминов, через которые ежеминутно появлялись и исчезали волшебники. Всё здесь было сделано со вкусом, не без претензии на роскошь. Но эта была не пошлая вычурность офиса Брутто, а изящная и небрежная демонстрация собственного богатства. В декоре, конечно, превалировали позолоченные драконьи морды, ребра сводов и тонкие колонны подражали драконьим хвостам, а в рисунке черного мрамора с темно-рыжими разводами, что устилал пол, угадывались языки пламени. Стены то тут, то там, были инкрустированы изумрудами, создававшими причудливый рисунок, напоминающий блестящую чешую. - Тебе нравится, Джонни? - Здесь довольно приятно. Но на мой вкус не хватает блеска и дорогих ковров. Знаете сколько стоит ковер, который лежит в моем кабинете? - Там есть ковер? – я удивленно подняла брови. Брутто оскорбился, но тут же взял себя в руки и принялся расписывать какими несметными богатствами обладает. Я даже не старалась изобразить интерес, что, в общем-то, совпадало с моей легендой о богатой бизнес-ведьме. Мы прошли к окошкам, у которых можно было делать ставки. - Ставьте на Драгомира, - шепнула я. Брутто взглянул на меня, снисходительно усмехнулся и вернулся к созерцанию списка участников. - Мирча уже три раза побеждал, он сегодня фаворит, - услышала я слова пожилого мага у себя за спиной. От внимания Брутто эти слова тоже не ускользнули, и его взгляд пробежался по списку, чтобы обнаружить имя «Мирча» в самом низу. Мимо прошла молодая пара, разговаривающая на румынском, но я снова отчетливо услышала имя Мирчи. - Послушайте меня, - я крепко схватила Брутто за руку, - ставьте на Драгомира. Я знаю, что говорю. Взглянула в темные, полные сомнения глаза итальянца и невольно подумала о других темных глазах, которые с таким укором и… обидой? смотрели на меня, когда я видела их в последний раз. Мое секундное замешательство было тут же замечено Брутто, и он неожиданно притянул меня к себе и поцеловал. Взвесив все «за» и «против», я ответила на поцелуй. Когда воздух в легких кончился (да и терпение тоже), я уперлась кулачками в мощную грудь мужчины, и он отступил. Выражение его лица напоминало морду кота, которому, наконец, удалось добраться до сметаны. - Ставьте на Драгомира, - сказала я хрипло, и Брутто беспрекословно выполнил мой приказ. Но когда он достал из кармана бархатный мешочек с монетами и выудил оттуда несколько золотых, я раздраженно вздохнула. - Мы сейчас можем сорвать неплохой куш. С этих монет максимум, что вы заработаете – немного галлеонов на сегодняшний ужин. При учете, что пить будете не самое дорогое вино. Я выхватила мешочек из его рук и сунула в окошко. Зеленая, покрытая редкими волосками и коричневыми пятнами рука с длинными желтыми ногтями схватила деньги и исчезла. Через мгновение перед нами появился желтый листок участника с номером дракона, на которого мы поставили, его именем и суммой ставки. - Пойдемте, там выход на трибуны, - я указала на огромные двери из темно-зеленого стекла, которые открылись перед нами, стоило подойти чуть ближе. Трибуны располагались вдоль склона высокой горы, к которой можно было добраться на парящих в воздухе упряжках, запряженных тестралами. Мы подошли к краю небольшой платформы и только сели в упряжку, как она тут же медленно поплыла к вершине горы – именно там были наши места. Слева можно было видеть глубокое ущелье, в котором и проходили полеты. На какое-то время я забыла и о Брутто, и о Снейпе, настолько великолепен, захватывающ, бесподобен был пейзаж вокруг. Голубеющие в дали горные хребты казались бесконечными. Покрытые белоснежным снегом серые исполины потрясали своей неподражаемой силой и мощью, своей простодушной красотой и монументальностью. Они казались неподвластными ни времени, ни обстоятельствам. Кажется, в Англии был довольно хмурый денек, но здесь, в румынских горах, светило яркое солнце, которое, отражаясь от белоснежного снега, слепило глаза. Морозный воздух казался сладким, и хотелось, чтобы это ощущение единения с природой не заканчивалось. Но вот мы прибыли к трибунам, и стоило нам занять свои места, как Брутто начал разговаривать со мной. Ох, как же мне хотелось сбросить его в это глубокое, кажущееся бездонным ущелье! Но мстить ценой собственной свободы мне не хотелось, а жизнь в бегах представлялась довольно утомительной. Поэтому я вновь попыталась сосредоточиться на пейзаже: лес, росший у основания гор, напоминал серый плюш, словно камни замерзли, и кто-то накинул на них мягкое пушистое покрывало. Казалось, стоит протянуть ладонь и можно почувствовать эту… - Вы слышите меня, Элинор? - Простите, я отвлеклась. - Я рассказывал о том, как… Но гонг, эхом разнесшийся над горами, перебил Брутто. - Полеты начались! – воскликнула я, указывая на вершину самой дальней горы. Мы могли видеть лишь множество черных точек, но по мере того, как они приближались, становилось страшнее и страшнее. Было ощущение, что драконы летели прямо на нас, на зрителей. Конечно, я знала, что трибуны защищены магическим щитом, и эти милые создания не могут принести вреда людям, но зрелище летящих на нас огромных монстров, периодически испускающих из пасти огонь, пугало. Но вот драконы слегка изменили траекторию полета, и мы смогли увидеть сидящих на них погонял. Быть погонялой – опасно, многие из этих ребят погибают во время тренировок и соревнований, каждый из них имеет множество ожогов. Но популярность молодых людей, работающих погонялами, среди девушек потрясающа. Я почти уверена, что Мариус Трейстариу, оседлавший Драгомира, имеет больше поклонниц, чем любой игрок Палящих Пушек или иной квиддичной команды. Еще один маневр, и все драконы резко устремились вниз, к дну ущелья. Зрители привстали, чтобы лучше видеть, что там происходит, но в этом не было смысла – слишком темной и глубокой была впадина между двумя горами. Публика затаила дыхание – ведь через секунду станет известно имя победителя. Я скрестила пальцы. Оставалось надеяться только на то, что Чарли сделает всё так, как надо, что не передумает в последний момент, что Рон действительно уговорил его… Вдруг из ущелья, словно пуля, вылетел один дракон. Он так быстро взмыл вверх, что зрители не сразу осознали, что это был… - Драгомир! – воскликнул Брутто. - Я же сказала вам, - со всем возможным спокойствием ответила я, хотя внутри все превратилось в желе. Вслед за Драгомиром в небо взмыли и другие драконы, но толпа уже загудела. С разных сторон слышались недовольные возгласы, радостные крики и злобные ругательства. Брутто трепетал от счастья. - Я выиграл кучу денег! Я снисходительно улыбнулась. Итальянец взглянул на меня, и в глазах его я увидела предвестие несчастья. - О, моя прекрасная Элинор! Началось… - Если бы не вы… - Послушайте, я специально привела вас сюда, чтобы вы смогли получить удовольствие и немного заработать. Так что не стоит рассыпаться в благодарностях, просто пойдемте и заберем ваши деньги. Брутто благоговейно кивнул и последовал за мной. Мешок выигранного золота он взял на руки так, словно это был его новорожденный первенец. - Элинор… - снова прошептал итальянец страстно. - Извините, но у меня сейчас есть еще кое-какие дела, - сообщила я, намереваясь расстаться с ним у камина. - О, нет, вы не можете покинуть меня так скоро! Я не умею дышать, когда вас нет рядом, моя прекрасная золотая роза. - Тогда обзаведитесь искусственным легким, - ответила я, но Брутто не понял моего ответа. Сжав мешок с деньгами ногами, он схватил меня за плечи и притянул к себе. Как я ни старалась отстраниться, его лицо мучительно медленно приближалось к моему. Но внезапно он дернулся и обернулся. Я вопросительно подняла бровь. Вспомнила профессора, и брови сами собой сложились в «брови Пьеро», «самого несчастного мальчика на свете». Брутто снова повернулся ко мне и снова попытался поцеловать, но снова что-то отвлекло его внимание. Внезапно его глаза расширились, и он резко отпустил меня. - Пожалуй, мне тоже стоит пойти домой. Я слишком много пережил сегодня. Мне необходим отдых. Я почти искренне улыбнулась. - Блестящая идея, Джонни. Еще раз поздравляю. Брутто раскланялся и исчез в камине. Я взглянула на пеструю толпу. Кто-то получал свои выигрыши – хотя ни у кого не было такого же большого, как у Брутто, кто-то просто общался с друзьями. Несколько детей бегали по залу, очевидно играя в догонялки. В этот момент я почувствовала себя очень одинокой. Обняв себя за плечи, я горько вздохнула и шагнула в камин. - Дом Поттеров, - сказала я, бросив горсть порошка, и меня закружило в удивительном водовороте.
*** В доме Поттеров меня не дожидались, но ожидали. Гарри, Джинни, Рон и Брайан сидели на кухне и пили чай. Мое появление было встречено радостными возгласами и хлопотами Джинни по поводу еще одной чашки. Меня усадили за стол и принялись расспрашивать о том, как прошли полеты, предварительно отослав Брайана играть в сад с сестрой. - Всё прошло гладко. Спасибо большое, Рон, ты просто чудо. Рон зарделся от удовольствия. - Жаль, я не могу поблагодарить Чарли, - посетовала я. - Ничего, когда он, наконец, узнает, что ты жива, эта новость будет для него лучшей благодарностью, - сказал Гарри. - Ну, мы вообще-то не были с ним так близки… - Гермиона, вся наша семья переживала из-за того, что с тобой случилось. Даже Перси, - серьезно заметил Рон, - потому что несчастье для одного Уизли – несчастье для всех Уизли. - Тогда, Джин, тебе повезло, что ты теперь Поттер, - неловко пошутила я. Я действительно чувствовала себе виноватой в том, что стольким людям пришлось пережить боль утраты, но… могла ли я поступить иначе? - Тетя Элинор! – в кухню вернулся Брайан. - А где твой кот? - А…ээ… он дома, детка, - ответила я, и была вознаграждена тремя удивленными взглядами. - Аа, - разочарованно протянул Брайан, - ладно. Как только он ушел, с губ Джинни слетел вопрос: - В чем дело? Почему профессор Снейп не с тобой? - Мне не очень хочется об этом говорить, - промямлила я. И куда делась та уверенная в себе Элинор Дэшвуд, что отшивала полчаса назад Джонфранко Брутто? Нет, теперь перед своими друзьями сидела старая Гермиона, которую они готовы были растерзать своими вопросами. - Что-то не так? – взволновано спросил Гарри. - Что-то случилось? - Да нееет… - Он обидел тебя? – тут же горячо спросил Рон. - Вообще-то, это я обидела его. Мне пришлось рассказать, что произошло, и в устном виде история выглядела еще более глупой, нелепой и выставляющей меня далеко не в лучшем свете, чем она была в моей голове. - И ты даже не поблагодарила его? – изумилась Джинни. - Тебе что, не было его жалко? – с тревогой в голосе спросил Гарри. - Ты не должна была уходить одна, ты должна была найти Снейпа и заставить его идти с тобой, - заявил Рон, - именно за этим он с тобой и живет, а не чтобы… Я удивленно взглянула на друга. - Продолжай. - Ну, - стушевался парень, - там явно что-то…ну, происходит… между вами двумя. А он, очевидно, куда более проницателен, чем мне всегда казалось. - Кроме того, он уже больше чем две недели живет под одной крышей с потрясающе красивой женщиной, - добавил Рон. - Может, в нем и мало человечного, но от физиологии никуда не денешься. Уж я-то знаю. Я улыбнулась. - Всё в порядке, Рон, правда. - Значит все-таки было! – воскликнул он. - Ээ…а? - Да, иначе бы ты стала отрицать, - вставил свои полкната Гарри. Но, к счастью, Джинни вступилась за меня. - Что вы на неё набросились? Ей уже не пять лет, в конце концов. И вообще, отправляйтесь-ка во двор - играть с детьми. - Ну, Джинни! – Рон надул губы как маленький мальчик. - Марш отсюда! Гарри сложил руки на груди, демонстрируя неповиновение. - К тому же, Мэрилин давно пора расстаться с детской метлой и обновить ту, которую ей подарили Фред и Джордж, - добавила Джинни. Мальчиков как ветром сдуло. - А теперь, рассказывай всё и в подробностях, - заговорщически прошептала моя подруга, усаживаясь за стол.
*** Позже вечером Гарри подбросил меня на своей метле до ближайшей зоны аппарации, откуда я переместилась домой. Оказавшись в собственной гостиной, я огляделась. Всё вокруг казалось тусклым и неуютным. Прошла на кухню, но там никого не было. Не оказалось профессора Снейпа и в библиотеке. Занимаемая им комната тоже пустовала, и мне пришлось идти в сад. Но, обыскав каждый сантиметр моего участка, я так и не нашла того, кого искала. Было холодно, темно и страшно. Я встала на краю озера, обняла себя за плечи и расплакалась. Ветер бил в лицо, но мне казалось, что так я наказываю себя за собственную ошибку. Нужно же было быть такой дурой! Бесчувственной, черствой дурой! Ну что же, добилась, чего хотела: осталась в полном одиночестве в этом огромном доме, один на один со всеми проблемами, с Брутто, со своими чувствами… - Не стой на ветру. Я взвизгнула, услышав голос за спиной, но тут же, осознав, кому он принадлежал, развернулась и бросилась к стоящему рядом мужчине. Обняв его за талию, уткнулась носом в его грудь и разрыдалась пуще прежнего. - Простите меня, - говорила я, захлебываясь слезами, - я такая идиотка. - К этому тоже можно привыкнуть, - ответил профессор, неуверенно придерживая меня за талию. По коже пробежали мурашки, когда низкий голос отдался в его грудной клетке. - Я не хотела, просто… Сегодня было ужасно без вас. - Глупое создание, неужели вы думаете, что я отпустил вас одну? И снова приятные вибрации его голоса заставили меня затрепетать. - Что вы имеете в виду? – спросила я и шмыгнула носом. - Я сопровождал вас все время. Не считая визита к Поттерам. Я был под мантией невидимкой. Я потеряла дар речи от такого заявления. - Что?! – я даже немного отстранилась от профессора, но тут же снова спрятала лицо у него на груди, представив, как ужасно, должно быть, выгляжу. - Вы справились вполне сносно. Хотя, пришлось немного помочь Брутто, когда он прощался с вами. - Мерзавец, - беззлобно сказала я. - Вы принципиально не благодарите меня или это издержки вашего воспитания? Я подняла голову, встала на цыпочки и поцеловала профессора в шею: выше мне было просто не достать. - Интересный способ сказать «спасибо», - заметил Снейп иронично. Подняв руку, я нежно провела кончиками пальцев по его суровому подбородку, по высоким скулам, затем заставила его чуть наклонить голову и поцеловала в щеку. Мои губы были влажными от слез, и я сразу провела по щеке рукой, чтобы он не заметил этого. - А это, вероятно, было «большое спасибо», - пробормотал профессор. Он взял моё лицо в ладони и поцеловал в лоб, потом в щеку, добрался до ушка, и я судорожно вздохнула от ощущений, которые это вызвало во мне. Удивительно, что такие откровенные поцелуи Брутто вызывают во мне одно лишь отвращение. А ведь этот итальянец считается очень красивым и сексуальным мужчиной. Уверена, сотни девушек мечтают оказаться на моем месте. И мимолетные, невинные поцелуи профессора Снейпа, далеко не красавца, и уж точно не приятного в общении человека, будят во мне столько эмоций, столько чувств, что трудно стоять на ногах, что всё, что я вижу – это его глаза, и всё, что я слышу – стук его сердца… О, Господи, я влюбилась!
*** Открывшаяся страшная тайна удивительным образом меня отрезвила. Смущенно опустив голову, я прошептала: - У меня все лицо в слезах. - Пойдемте в дом, вы можете простудиться, - ответил Снейп. Я согласна кивнула, и профессор отпустил меня, укутав, однако, в свою мантию. Всю дорогу до дома я молчала, пытаясь осознать, что только что поняла. Я. Влюбилась. В профессора. Снейпа. Едва ли в жизни девушки может случиться более ужасное событие. Одно дело хорошо проводить время друг с другом, испытывать симпатию («спать вместе», - шепнул внутренний голосок), но любовь – это совсем другое. Это серьезно, это опасно, это…бывает больно. А я не хотела, чтобы мне снова делали больно. - От себя не убежишь, - произнес профессор над моим ухом. Я вздрогнула и испуганно уставилась на него. Он не мог прочитать мои мысли! Мы уже были на кухне, и я проследила за его взглядом. На столе стояла открытая пачка молока и пустой грязный стакан. - Топили горе в молоке? – спросила я с какой-то горькой усмешкой. - Видимо, кошачья сущность влияет на меня гораздо больше, чем я всегда считал. Когда вы отправились к Поттерам, я не мог думать ни о чем другом, как о стакане молока. - А я пожалуй выпью… - Снова кофе? – с укоризной в голосе спросил Снейп. - Нет, на этот раз что-нибудь покрепче. Я достала из шкафчика бутылку красного вина. - Помните, что женский алкоголизм… - Прошу, не начинайте, - прервала я профессора. Аккуратно налив вино в два бокала, я протянула один Снейпу. Заставив себя не вздрагивать, когда наши пальцы соприкоснулись, я несколькими большими глотками осушила свой бокал. Удивленный взгляд черных глаз заставил меня повторить операцию. - Мисс Дэшвуд, у вас был тяжелый день, я понимаю, но… Содержимое третьего бокала не хотело вливаться в меня совершенно, но я перешагнула через себя и даже налила четвертый. Однако, речи о том, чтобы выпить и его уже не шло. В конце концов, ела я довольно давно, и трех бокалов хватило, чтобы мой разум затуманился, а в теле появилась легкость и мягкость. Словно я стала пластилином, который долго лежал на солнце. - In vino veritas, - пробормотала я, выходя с кухни. Профессор последовал за мной. - И какую же истину вы собирались найти в этом бокале? – спросил он, указав на сосуд, зажатый в левой руке, пока я безуспешно пыталась не разлить содержимое, поднимаясь по лестнице. Снейп подскочил ко мне и положил одну руку на талию, поддерживая второй под локоть. - Я могу идти сама! – заявила я, пытаясь понять, почему вдруг ступенек стало в два раза больше, и они так и норовили ускользнуть у меня из-под ног. - Я вижу. - Я вообще всё могу сама, мне никто не нужен! – едва ворочая языком, сказала я. - У меня нет никаких сомнений на этот счет, - ответил Снейп, забирая бокал из моих ослабевших пальцев. Поставив вино на пол, он подхватил меня на руки и отнес в спальню. Бережно уложив на кровать, он снял с меня платье и чулки, а затем накрыл одеялом. Последнее, что я помнила, перед тем, как провалиться в сон – его пальцы, поглаживающие мою щеку.
