- Мисс Дэшвуд, я безостановочно счастлив видеть вас снова, - проворковал Брутто, раскинув руки в приглашающем жесте. - Бесконечно, - буркнула я. - Простите? - Надо говорить «бесконечно счастлив», - пояснила я, но, когда кот на моих руках недовольно заворочался, широко улыбнулась и добавила, - но это не имеет значения, если слова действительно искренни. - В этом можете не сомневаться, белла! - Мм. Я грациозно присела на предложенный стул напротив письменного стола Брутто и уставилась на хозяина кабинета. Тот стоял у окна и с нескрываемым вожделением смотрел на меня. Стало не по себе. Вспомнился фрагмент из мультика «Том и Джерри», когда голодный кот представлял на месте мышонка ароматный стейк. Сдержав порыв судорожно сглотнуть, я обратилась к Брутто: - Итак, как успехи с зельем? - Прекрасно, аморе мио. Мой выжидательный взгляд явно не сподвигнул Брутто продолжить, поэтому мне пришлось подтолкнуть его к беседе: - А конкретнее? На какой стадии находится процесс? Когда я смогу увидеть первые результаты? - Не стоит быть торопливой в таких вещах. - Ну хорошо, должна же быть причина, по которой вы меня пригласили, не так ли? - О да, причина существует! – вдруг выпалил итальянец и подлетел ко мне. Он упал на колени, обнял мои ноги и заговорил: - Я, кажется, потерял разум, я схожу с ума и постоянно думаю только о вас. Вы зажгли огонь в моем сердце, и его ничто не сможет затушить! Вы – прекрасный цветок, алая роза, пламя, моя тарантелла. Я мечтаю о вас днем и ночью. Вы оставили меня без сна, о, прекрасная дева! Я прошу, будьте благосклонны ко мне, одно ваше слово способно убить меня, ранить в самое сердце. И одно же слово может воскресить меня, как феникса из пепла. Я постаралась скрыть скучающее выражение лица за маской легкого удивления. - Мое сердце полно сочувствия, - не без сарказма сказала я, - но мне пока что нечего вам ответить. Мы совсем не знакомы… - О, а мне кажется, что я знаком с вами уже много лет! - Не поверите, мне тоже, - не удержалась я от едкого комментария, - но это ничего не значит. Впрочем, у меня есть предложение. В эти выходные проходят драконьи полеты. Очень увлекательное зрелище. А главное, можно заработать немалые деньги. Предлагаю сходить туда вместе. Это поможет нам получше узнать друг друга… - О, это самый великий подарок, который вы могли мне сделать! Брутто начал целовать мою руку, и мне пришлось стоически вытерпеть это. Наконец, когда он закончил слюнявить мои пальцы, я поднялась и напоследок добавила: - В субботу, в полдень, я приду к вам в офис. Полеты проходят в Румынии, поэтому нам нужно будет воспользоваться вашим камином. - О, анима миа, для вас я сделаю всё, что угодно! - Достаточно камина. До свидания. С этими словами я покинула кабинет Брутто и поспешила домой.
*** - Профессор, будьте добры, сделайте мне кофе, - простонала я, как только мы оказались в прихожей моего дома, и Снейп сменил кошачье обличие на человеческое. - У меня слишком большие уши, - ответил профессор, широкими шагами направляясь к кухне. - Ээ… разве? По-моему, нормальные, - растерянно ответила я, не отставая от него. - Тогда почему вы решили, что я – домашний эльф? - Я не считаю вас эльфом, я считаю вас добрым, всегда готовым помочь, способным на сострадание мужчиной, - ответила я с иронией. - В таком случае, вам нужен не кофе, а настойка из листьев антипьяна. - Я трезва, как стеклышко. Мы вошли на кухню, и я, увидев, что Снейп таки достал из шкафчика кофеварку, села за стол и уронила голову на руки. - Тогда могу ли я напомнить вам о том, что если вы хотите купить зелье, спасающее от помутнения рассудка, необходимо получить рецепт у целителя… - Просто сделайте мне кофе. Профессор взялся за приготовление напитка, не прекращая, однако, бормотать себе под нос: - Всегда был уверен, что в гриффиндорский набор, кроме зазнайства, тупости и стремления всегда лезть на рожон, входит еще и совесть, но вы, очевидно, отсутствовали при раздаче. - Всегда думала, что в слизеринский набор, кроме высокомерия, подлости и изворотливости входит также любовь к словоблудию, а вам по какой-то ошибке досталась еще и чужая. - После моего высказывание ваше звучит уже не так интересно, - заметил Снейп, помешивая кофе. - Не знала, что мы соревнуемся в остроумии. - Мне казалось, что именно этим мы и занимаемся с самого момента моего появления в этом доме. - А мне казалось, что с самого вашего появления в этом доме вы занимаетесь тем, что доставляете мне неприятности, - выпалила я, но отсутствие ответа заставило меня поднять голову и взглянуть на профессора несколько виновато. Он стоял спиной ко мне, продолжая методично помешивать кофе, но мне показалось, что мои слова его задели. Хотя, Снейп бы, конечно, никогда этого не показал. - Но иногда мне кажется, что я люблю неприятности, - добавила я мягко и профессор на мгновение замер. Затем, издав смешок, он повернулся, с кофеваркой в руках, и я забыла обо всем на свете. Сейчас для меня важно было только одно – горячий ароматный напиток, обещающий запас энергии и бодрости, но, в то же время, чувство уюта и тепла. - У вас зависимость от кофеина, - заметил профессор, разливая кофе по чашкам. - Вовсе нет, - ответила я, не отрывая взгляда от темно-коричневой жидкости, - я пью его не так часто. Просто сейчас я чувствую себя усталой, и это что-то вроде лекарства. Зелье. Я могу вообще не пить его, если захочу. Просто сейчас это то, чего требует мой организм, это… О, Боже, я говорю, как настоящий наркоман! Профессор кивнул, подтверждая правоту моих слов. На короткое мгновение я задумалась, а потом сказала: - Но меня это не волнует. Дайте скорее мою дозу. Через несколько минут я почувствовала как тиски, сжимающие мою голову, ослабили хватку, и легкое, но приятное головокружение заставило меня блаженно прикрыть глаза. - Теперь можете продолжать глумиться, - сказала я. - Вы под кофеином, вам всё безразлично. Какой интерес издеваться над вами? – ответил профессор, и я усмехнулась. - Обещаю, что буду достойно отвечать вам. - Верится с трудом. Вам это не удается даже в раздраженном состоянии. - Еще одна фраза в таком духе, и я буду именно в таком состоянии. - Я трепещу. - О, вам стоило бы. Наша «беседа» протекала в довольно мирном русле, несмотря на колкие реплики. Это было что-то вроде игры: за кем останется последнее слово – тот и выиграл. Но мы оба потеряли интерес к победе и играли, скорее, просто, чтобы заполнить тишину. - Чего я меньше всего боюсь, так это маленькой разозленной ведьмы, сыплющей угрозами, как из рога изобилия. - Вы считаете, что я не смогу претворить угрозы в жизнь? - Я в этом более чем уверен. - Ну что ж, - миролюбиво ответила я и пожала плечами. В следующее мгновение невербальный «Петрификус тоталус» заставил профессора застыть. Единственное, что он успел, это скорчить злое лицо. Я неспешно допивала кофе, когда разъяренное «Я даже не знаю, что на этот раз остановит меня от того, чтобы задушить вас» раздалось со стороны профессора. Разморозился… - Привет, Гермиона! – вдруг раздался знакомый голос. - При…! В комнату влетели два урагана - Рональд и Гарольд – но, увидев Снейпа, они оба замерли. - А… эм… - начал Гарри, и Рон поддержал его протяжным «ээээ» и коротким «кхм». - Как бы мне не хотелось полюбоваться на ваши удивленно-тупые, с позволения сказать, лица, считаю нужным заметить, что мисс Дэшвуд все известно, - соизволил сообщить моим друзьям профессор. При этом он всё еще прожигал меня взглядом. - Вот и ответ на ваш вопрос, сэрррр, - сказала я, а затем обратила взор к Гарри и Рону, - присаживайтесь, не стесняйтесь. У вас есть весь вечер, чтобы оправдать себя в моих глазах. Гарри неуверенно посмотрел на Снейпа. - Я уже отмучался, - сардонически произнес профессор, за что был вознагражден одним из моих самых убийственных взглядов. - До уровня василиска вы все еще не дотягиваете, - бросил он и удалился из кухни, прихватив чашку с кофе. Гарри и Рон, словно провинившиеся школьники, понурив головы, сели за стол. - Гермиона, это было ради твоего же блага! – произнес Гарри сакраментальную фразу, и они с Роном пустились в долгие объяснения, почему же они решили поступить именно так, а не иначе. Спустя полчаса на кухню вернулся Снейп. Окинув меня и мальчиков насмешливым взглядом, он произнес: - Приятно видеть, что, в отличие от меня… - Если сейчас вы скажите что-нибудь, что покажется мне оскорбительным, то когда мы пойдем с Брутто на полеты, я одену вас в розовый комбинезончик. Я деловито сложила руки на груди и самодовольно посмотрела на профессора. Он был растерян, хотя и старался скрыть это. - Я лишь хотел сказать, что это действительно удача, что мистеру Поттеру и мистеру Уизли не приходится наблюдать ваших слез, мисс Дэшвуд. Он попытался сохранить независимый и гордый вид, но я ликовала. Очевидно, это было написано на моем лице, так как профессор поспешил снова оставить нас с ребятами, лишь бросив на прощанье: - Мне нужно поговорить с вашей подругой, так что соизвольте поторопиться. Гарри и Рон кивнули, хотя Снейп этого уже не видел. - Так ты не обижаешься на нас? – спросил Гарри. - Уже нет. Снейп всё объяснил мне, и… помог выплеснуть эмоции. Но больше так не делайте, ясно? Мальчики кивнули. - Хорошо, мы больше так не будем, - все еще потупив взор, сказал Рон. - А теперь идите по домам, Его Величество желает аудиенции.
*** - Я уже потерял надежду получить возможность побеседовать с вами сегодня, - заметил профессор, как только я вошла в библиотеку. Он сидел в кресле в расслабленной позе, на коленях у него лежала толстая книга - Присядьте, - он указал мне на кресло напротив. - Благодарю покорно за разрешение, - ответила я, и, сделав шуточный реверанс, села в кресло. - Почему я раньше не замечал этих шутовских замашек? – как бы сам у себя спросил Снейп. - У меня есть теория на этот счет. - Не думаю, что мне интересно… - Так бывает, - продолжила я, игнорируя слова профессора, - что люди, которые в детстве очень серьезны, с возрастом все больше превращаются в детей. Как если бы у человека был запас детскости, который одни тратят в начале жизни, другие распределяют равномерно, а третьи, как я, вдруг демонстрируют во взрослом возрасте. Понимаете? - Большей чуши в жизни не слышал. - Вот вы успели в детстве потратить всю детскость? – серьезно спросила я. - Полагаю, нет, - ответил профессор с издевкой. - Значит, у вас её должно быть очень много. И знаете, иногда это заметно. Она так и пытается пробиться сквозь эту холодную оболочку и заставить вас показать язык или сделать еще что-нибудь в этом роде. Но ваше самообладание не знает границ. - Абсолютно глупая теория, но, к счастью, у меня есть более подходящая тема для разгово… - Мне кажется, вам нужно завести детей. Было заметно, что профессор едва сдержался, чтобы не закатить глаза, и откинул голову на спинку кресла. - Серьезно. Отцовство повлияло бы на вас, как… дождь на засохшую почву. - Может вы, наконец, позволите мне поговорить с вами не о гипотетическом продолжении рода, а о серьезных вещах? - Создание потомства является важнейшей функцией человека, это очень серьезно, а…ну давайте, давайте, - раздраженно сказала я, не выдержав агрессивного взгляда Снейпа. Моя теория выглядит очень правдоподобной, и если этот упрямый чурбан не хочет признавать, что я со всей очевидностью права, то разговаривать нам остается только о… - …Некрономиконе. - Простите? - Я спросил, знаете ли вы что-нибудь о Некрономиконе? Я удивленно подняла брови. - Не делайте так, вам не идет. - прокомментировал Снейп, - Вот, прочтите. Профессор протянул мне ту книгу, которая лежала у него на коленях, и пальцем указал какую статью читать:
«НЕКРОНОМИКОН, или «Книга Араба» была написана в 723 году Абдулом Аль Хазредом в Дамаске. Затем, в 1487 году, одна из рукописей попала в руки маглу, доминиканскому монаху Олаусу Вормиусу, который перевел книгу на латинский язык. Осознав, что содержание книги противоречит христианским устоям, но, не желая уничтожать столь великий труд, Вормиус спрятал перевод в своей келье. Копию своего перевода он разместил в подвале своего дома. После смерти монаха спрятанная в келье книга была обнаружена и сожжена. Считается, что та же судьба постигла все экземпляры на арабском, но есть предположения, что оригинал, написанный самим Аль Хазредом, хранится где-то на Востоке и, возможно, переходит из руки в руки от одного черного мага к другому. Упоминания о том томе, что был спрятан в доме Вормиуса, появляются лишь в 18 веке, когда известный алхимик Джон Ди представил собственный перевод Некрономикона на английский язык. О том, где находится вариант на латыни, он говорить отказался, однако его перевод считается достоверным. Уже в начале двадцатого века информация о книге дошла до магла по имени Говард Лавкрафт, который написал собственный вариант «Книги араба», выдав её за перевод Джона Ди (есть основания полагать, что Лавкрафт был знаком с миром магии, и лишь использовал понравившееся название и интересную легенду с целью написать литературное произведение для маглов). Настоящий же перевод Джона Ди хранится сейчас в Секретной библиотеке, и доступ к ней имеют единицы. Судьба копии перевода Вормиуса не известна. О содержании книги ходит множество легенд, так как прочесть её было дано немногим. Достоверно известно, что в книге упоминаются обряды некромантии и различные древние арабские черномагические заклинания».
Закончив чтение, я посмотрела на профессора Снейпа с чистейшим недоумением. - Взгляните на эту картинку. Снейп протянул мне пергамент с нарисованным от руки рисунком. Символ, изображенный, очевидно, самим профессором, представлял собой несколько геометрических фигур, описанных кругом. Присмотревшись, я сперва различила пентаграмму, одна из вершин которой служила в то же время вершиной для неоконченного треугольника. В другой точке круга совпадали вершины главной пентаграммы и еще одной - маленькой. Символ был довольно сложным и совершенно для меня незнакомым. Конечно, признаться в том, что не знаю, что это такое, я не могла, поэтому сказала: - Рисунок кажется мне знакомым, но я не уверена, что смогу вспомнить, где его видела. Это иллюстрация из Некрономикона? - Да. Символ называется Некромикон, он был изображен на обложке выше упоминаемой книги. Этот символ – Врата. Он используется при проведении различных обрядов Некромантии. - Вы увлекались Некромантией? - Я просто довольно начитан. - Не сомневаюсь. Но я всё еще не понимаю, зачем нам это нужно? - Сегодня, пока вы любезничали с Брутто… Я недовольно фыркнула – как будто мне этого очень хотелось! - …я заметил на его столе лист бумаги, на котором был изображен этот знак. Профессор указал пальцем на пергамент в моих руках. - Думаете, Брутто занимается Некромантией? - Мисс Дэшвуд, Некрономикон - это не просто Некромантия, это самые темные заклинания для вызова таких сил, о которых вы никогда даже не помышляли. Это тайные знания, которые передаются из поколения в поколение, и обладание ими – тяжелая ноша и даже приговор для всего живого, если они попадут в неверные руки. - Откуда же об этом знаете вы? – не удержалась я от вопроса. - Важно не это, а то, откуда об этом знает Брутто. Он не оставляет впечатления умного человека, и я могу предположить, для каких целей он станет использовать знания, полученные из «Книги араба». Этого нельзя допустить, и нам придется приложить силы, чтобы помешать ему. Я устало откинулась в кресле. - Снова спасать мир. Меня это начинает утомлять. - Очевидно, это ваша судьба, - насмешливо ответил Снейп. - Да что вы говорите, мистер Трелони! - И знаете, что самое главное для спасителя мира? Я вопросительно подняла бровь, но, вспомнив комментарий профессора, опустила, и спросила: - Что? - Хороший сон. Спокойной ночи, мисс Дэшвуд. Я еще почитаю. Какая ненавязчивая попытка выгнать меня из моей же собственной библиотеки! - Хам, - возмущенно сказала я. - Идите, мисс Дэшвуд, - настойчиво произнес Снейп в ответ. - Не надо обращаться со мной, как с неразумным ребенком. Я сама решу, когда мне ложиться спать! - Если принять во внимание вашу теорию о «детскости», за вами обязательно кто-то должен присматривать и давать указания. Поэтому - в постель. Живо. - Мм, профессор, какой вы всё-таки романтик, - шутливо ответила я. Затем подошла к нему и поцеловала в щеку. - Спокойной ночи, папочка. - Спокойной ночи, - ответил слегка ошарашенный Снейп. Уже выходя из библиотеки, я добавила: - А если я не буду вас слушаться, вы меня отшлепаете? – и, рассмеявшись, отправилась в свою комнату. На самом деле, я чертовски устала.
***
Следующие дни пролетели незаметно. И, как бы мне не хотелось, чтобы пятница длилась вечно, ночь опустилась на Англию, сменившись затем пасмурным утром субботы. - Мисс Дэшвуд, вы не могли бы быть аккуратнее? – обратился ко мне Снейп за завтраком, когда я в очередной раз пролила на стол кофе. - Отстаньте от меня. Что хочу, то и делаю, - зло ответила я. Честное слово, делать мне замечания: а) утром б) перед встречей с Брутто – бесполезно и даже опасно. - В самом деле? В таком случае делайте себе новую порцию сами, - в тон мне ответил профессор. - Я просто налью еще из кофейника, - сказала я. - Подумаешь. - В кофейнике больше нет, вы всё разлили. Поэтому, если хотите еще кофе, либо слизывайте его со стола, либо варите снова. - Катитесь к черту, - крикнула я и со злостью ударила чашкой о стол. Хрупкий фарфор не выдержал такого зверского обращения, и раскололся, порезав при этом меня. Я вскрикнула и тут же сунула палец в рот, мгновенно ощутив привкус крови. - Отличное начало дня, - пробормотала я и принялась посасывать палец. Увлекшись этим занятием, я не сразу заметила взгляд профессора. - В чем де…? – начала я, но, уловив что-то в глазах мужчины, тут же воскликнула. - Извращенец! Я руку порезала, а он… - Насколько я помню, игры в вампиров пришлись по вкусу не только мне, - невозмутимо ответил Снейп. - Ох, оставьте меня, если не хотите, чтобы я сейчас покусала вас. У меня ужасное настроение. С этими словами я вышла из кухни. - А если хочу? – донеслись вслед насмешливые слова профессора.
